Кого не жалко. Потеря. Владислава Николаева
обутые ноги висеть с краю. Стерва не придала значения.
Трур раздумывал, как завести нужный ненавязчивый разговор, в котором незаметно можно будет спросить то, что интересовало Тибра.
– Детка…
Трур убедился, что привлёк внимание.
– …ты любишь Ферзя?
– Вам стало известно, что нас готовили для дальнейшего скрещивания генотипа, – заключила Стерва, откладывая книгу, заложив пальцем страницу. – К чему этот пафос? Когда это генетики вместо плюсов ставили «любит» в своих уравнениях? Нас назначили, как назначили бы породистой корове породистого быка, чтобы получить породистого телёнка…
– И всё же, – сщурился Трур, – ты любишь его?
Стерва улыбнулась той самой улыбкой, которую Тибр за прошедший день научился распознавать и не ожидать потом ничего хорошего.
Девчонка заговорила:
– Тебе не кажется, что к не умеющему говорить человеку можно относиться только как к животному? Ласково, беззлобно, но не более того…
– Фееерзь, – побледнел Трур, – пойдём со мной, сынок… Пойдём, Ферзь!
Стерва погладила парня по шелковистым волосам.
– Не уйдёт он с тобой, – хмыкнула она, показывая ровные верхние зубы, – он у меня прикормленный…
Тибр проснулся рано. Выполнил комплекс упражнений, не требующих снарядов. Заглянул к Илану. Воин с готовностью подкинулся. Трур ещё тревожно метался во сне. После разговора со Стервой он был не в своей тарелке, но уверенно сообщил, что о любви речи нет. Тибр спрашивал, нет ли речи о физической любви. Трур только нетерпеливо мотнул головой и буркнул, что тут ни у кого о ней речи нет.
Тибр думал, старый друг сорвётся и побежит искать утешения в мягких женских руках, но колокольчик на двери ни разу не тренькал. Ну не побежал бы же Трур из дома, как сопливый мальчишка от родителей, через окно?
Воин мягкими шагами двинулся коридорами к детским. Заглянул в первую. Подошёл к постели, провёл рукой, убеждаясь, что в ней не спали. Только цыкнул и направился во вторую. Тут уже цыкать не стал. Провёл по покрывалу рукой, потом снова, потом содрал с постели всё бельё и дико заозирался в рассветном зашторенном сумраке. Илан врубил свет. Положение не улучшилось. Стерва не пряталась в шкафу, а Ферзь не таился под подушкой на диване. Больше приткнуться было некуда, хотя Илан всё-таки проверил и за шторой и под низкой кроватью.
Тибр вылетел из комнаты, прокручивая в голове привидевшийся вчера вариант с похищением его девочки…
– Парни! – кликнул Трур.
Воины поспешили на кухню.
Стерва сидела за столом, время от времени подкидывая что-то в миску с высокими бортиками. Ферзь выполнял работу кухонного комбайна, перемешивая содержимое миски венчиком.
– Доброе утро! – лицо Трура говорило прямо противоположное. – Какие имена на сегодня?
Девчонка сделала вид, что размышляет.
– Его сегодня будем звать Мальчик.
Тибр подумал, что выбор не самый ужасный. Ровно до тех пор, пока