Три товарища. Возлюби ближнего своего. Эрих Мария Ремарк
сказал я. А что еще оставалось? Все прочее было бы смешно. Но все равно было противно.
Пат машина Бройера была знакома. Это был большой «паккард», стоявший под косым углом к тротуару. Пат прямо пошла к нему.
– А цвет теперь другой, – сказала она, остановившись перед машиной.
– Да, серый, – сказал Бройер. – Так тебе больше нравится?
– Гораздо больше.
Бройер повернулся ко мне.
– А вам? Нравится вам этот цвет?
– Я ведь не знаю, какой был прежде, – ответил я.
– Черный.
– Черная машина выглядит очень красиво.
– Несомненно. Но ведь иногда хочется перемен! Но ничего, к осени у меня будет новая.
Мы поехали в сторону «Каскада». Это был весьма фешенебельный дансинг с хорошим оркестром.
– Кажется, больше не пускают, – обрадованно заметил я, когда мы подошли к входу.
– Жаль, – сказала Пат.
– Пустяки, уж это мы как-нибудь уладим, – заявил Бройер и пошел к администратору. По всей видимости, его тут хорошо знали, потому как для нас специально внесли столик и стулья, и уже через несколько минут мы сидели в самом лучшем месте зала, откуда все хорошо было видно.
Оркестр играл танго. Пат облокотилась о барьер.
– Ах, как давно я не танцевала…
Бройер немедленно встал.
– Ты позволишь?
Пат посмотрела на меня загоревшимся взглядом.
– Я пока закажу что-нибудь, – сказал я.
– Хорошо.
Танго длилось долго. Танцуя, Пат время от времени поглядывала на меня и улыбалась. Я кивал в ответ, хотя чувствовал себя не блестяще. Она прелестно выглядела и великолепно танцевала. К сожалению, Бройер тоже очень хорошо танцевал, и вместе они смотрелись отлично. Они танцевали так, будто много раз делали это вместе. Я заказал себе большую рюмку рома. Они вернулись к столику. Бройер заметил каких-то знакомых и пошел поздороваться с ними, а мы с Пат остались на минуту одни.
– Давно ты знаешь этого мальчика? – спросил я.
– Давно. А почему ты спрашиваешь?
– Да так. Ты с ним здесь часто бывала?
Она посмотрела на меня.
– Я уже не помню, Робби.
– Такие вещи обычно помнят, – сказал я жестко, хотя понимал, что она имела в виду.
Она покачала головой, улыбаясь. Я очень любил ее в эту минуту. Она хотела показать мне, что прошлое забыто и не имеет значения. Но меня что-то подзуживало, что я и сам находил смешным, но с чем я не мог совладать. Я поставил рюмку на стол.
– Ты спокойно можешь во всем признаться. Что же тут особенного?
Она снова посмотрела на меня.
– Неужели ты думаешь, что мы сейчас сидели бы здесь, если б действительно что-то было?
– Нет, не думаю, – сказал я пристыженно.
Оркестр снова заиграл. Вернулся Бройер.
– Блюз, – сказал он, обращаясь ко мне. – Прелесть. Хотите потанцевать?
– Нет! – ответил я.
– Жаль.
– Тебе надо попробовать, Робби, – сказала Пат.
– Лучше