Последний Иван на престоле. Рождение, жизнь и смерть под властью женщин. Николай Буканев
Ели много, пили еще больше. Гуляния продолжались даже глубоко за полночь, уже непосредственно в спальне у молодых. Наедине их оставили лишь около трех ночи.
Но гульбища этим не были завершены. Продолжались они без остановок неделю, затем другую. Когда стало очевидно, что повод свадебный уже и отстает по временной шкале все дальше, то решено было обновить причину торжеств. Срочно организовали новую свадьбу. Кого на этот раз сочетать браком? В 20-х числах ноября женили карликов и карлиц. Устроили потешную процессию из людей с различными физическими особенностями – радостям публики не было предела. Чтобы читатель не переживал, что это как-то шокировало молодую Анну, вспомним, что в 1740-м она фактически повторит эту трагикомедию, устроит шутовскую свадьбу. Сама же будет руководить маскарадной комиссией, в том числе и по устройству легендарного ледяного дома. В нем заставит проводить первую брачную ночь впавшего в немилость князя Голицына с Авдотьей Бужениновой.
Лишь в январе 1741 года Фридрих Вильгельм сумел начать сборы домой, вернее сказать, позволили ему домой собираться. Но отправиться в путь ему было непросто. Болел, его лихорадило. Пришлось переносить дату выезда. Наконец, ему стало совсем уже лучше. Выехали. Дело сделано. Анна Иоанновна замужем. Отношения с Курляндией славно закреплены. Можно ставить галочку?
Не так все просто. Проехав около сорока километров от очень гостеприимного Петербурга, 18-летний герцог банальнейшим образом умер. Не выдержал он, по всей видимости, всей широты русской свадьбы и ее последствий. Так все для него старались, а он вот как…
Вся надежда была, что окажется вдова в положении, ведь брак фактически состоялся, но, увы. Молодая герцогиня логично полагала, что ее теперь оставят жить в России, но всемогущий дядя через некоторое время приказал все же отправляться в Митаву (нынешняя Елгава) курляндскую.
Девятнадцатилетняя Анна была вынуждена жить, хоть и с титулом герцогини, но в чужой стране, без мужа, без детей, без перспектив. Она просилась вернуться, но Петр не позволял, женщина была символом российского контроля над герцогством. По брачному договору полагалась ей пенсия в случае смерти супруга, но платить маленькое государство попросту было не в состоянии. Сумма оказалась неподъемной. Да и не хотелось прагматичным курляндцам содержать русскую царевну. Потому к Анне был приставлен гофмейстер Петр Бестужев-Рюмин, в задачи которого входило изыскивать средства для ее существования, а заодно следить и за самой герцогиней, и за делами в герцогстве, которое попало под власть местных дворян, а ими, в свою очередь, руководили из Речи Посполитой.
Анна писала письма Петру, писала своей матери. Хотела поддержки моральной, от дяди еще и денег ждала. Правда, и того, и другого получала в ответ весьма скромно. Российский царь лично и придирчиво согласовывал, сколько и на какие цели выделять племяннице, какие сумму ей можно тратить на еду, на одежду, на украшения.[10] А мать, Прасковья Фёдоровна, постоянно находила
Анисимов Е. В., Анна Иоанновна. От герцогини к императрице. – М.: Академический проект, 2017.– 322 с. – (Русская история: эпохи)