Колесо судьбы. Даниэла Стил
Она посмотрела матери прямо в глаза.
– Билли изнасиловал меня в спальне своего отца.
– Тана! – Джин Робертс пришла в ужас. – Что ты такое говоришь? Билли никогда такого не допустит. – Она гневалась на своего единственного ребенка, а не на сына любовника, не в состоянии поверить, что он способен на такой поступок. Это ясно читалось на ее лице. – Это ужасно, то, что ты сказала.
«Это ужасно, то, что он сделал», – стояло в голове у Таны. Мать смотрела на нее с нескрываемым возмущением.
Две круглых слезы скатились по щекам девушки.
– Он это сделал. – Ее лицо исказилось при воспоминании о кошмарной сцене. – Клянусь тебе... – У нее снова начинался нервический припадок.
Джин отвернулась и завела мотор. Больше она не смотрела на дочь, сидящую на заднем сиденье.
– Я не хочу и слышать о таких вещах – в связи с чьим бы то ни было именем! – Билли был безобидный мальчик, которого Джин знала с десяти лет. Она даже не дала себе труда задуматься над тем, что побудило Тану сказать такие слова: ее, видимо, больше волновал сам Билли, или Энн, или Артур... – Я запрещаю тебе повторять это когда бы то ни было! Ясно?
Ответом ей было молчание. Тана сидела позади нее с ничего не выражающим лицом. Она никогда больше не скажет этого. Ни о Билли и ни о ком другом. Что-то внутри ее будто умерло – навсегда.
Глава 4
Лето пролетело незаметно. Тана провела две недели в Нью-Йорке, медленно оправляясь от пережитого кошмара. Джин каждый день ходила на работу. Дочь внушала ей опасения, вызванные не вполне понятными причинами: Тана ни на что не жаловалась, но могла часами сидеть, глядя прямо перед собой и прислушиваясь неизвестно к чему; она не виделась с друзьями, не отвечала на телефонные звонки. В конце недели Джин даже решилась на то, чтобы поделиться своими сомнениями с Артуром. К этому времени в его доме был наведен порядок, а Билли со своими друзьями отправился в гости к однокурсникам, живущим в Малибу. Помещение над бассейном они разорили довольно-таки основательно, но самый большой ущерб был нанесен спальне Артура: посередине большого и дорогого ковра зияла дыра, будто вырезанная ножом. По этому поводу отец имел с сыном крупный разговор.
– Боже правый! Что вы за дикари? Мне следовало отдать тебя не в «Принстон», а в «Уэст-Пойнт[1], чтобы там вложили тебе ума. В мое время я не знал никого, кто мог бы вести себя подобным образом. Ты видел ковер в моей спальне? Они испортили его напрочь.
Билли охотно соглашался с ним и сердился на своих друзей.
– Извини, отец. Немного недоглядел.
– Это называется «немного»! А машина? Ведь вы с дочерью Робертс уцелели лишь чудом!
Однако все сошло Билли с рук. Синяк под глазом еще оставался, но швы над бровью скоро сняли. И он по-прежнему гулял вечерами вне дома, задерживаясь допоздна, пока они не отбыли в Малибу.
– Ох уж мне эти детки! – проворчал Артур, выслушав сетования Джин, которая уже не в первый раз упоминала о странностях в поведении дочери. Она начинала опасаться, что травма головы
1
«