По ту сторону жизни. Александр Чиненков
этот раз гости поморщились, но отказываться воздержались. Чокнулись, провозгласили тост за хозяина и выпили.
– Со своими советскими партнёрами я рассчитываюсь по-разному, – ответил де Беррио на ранее прозвучавший вопрос. – Скажут долларами, плачу долларами, захотят бартер, везу в Россию всё, что они попросят.
– Что именно? – переспросил, икнув Бадалов.
– Всё, что пожелают, – хмыкнул дон Антонио. – Так у нас в контракте обговорено, прописано и подписано.
– Тогда у нас есть к вам предложение, господин де Беррио, – заёрзал на стуле Быстрицкий. – Мы предлагаем вам…
– Стоп, ни звука! – дон Антонио указал пальцем на бокалы. – Вопросы и ответы мы уже провели, теперь выпьем за продолжение нашей деловой беседы!
– Но позвольте! – гости округлили глаза. – Вы даже не услышали нашего предложения?
– За то, когда оно прозвучит, выпьем отдельно, – пообещал де Беррио. – Ну… Берите бокалы, чёрт вас побери, господа!
– Не понимаю, почему вы хотите нас напоить, а не выслушать? – заупрямился Быстрицкий. – Мы вам подготовили такое предложение, от которого вы…
– Цыц! – погрозил ему пальцем дон Антонио. – Не так часто ко мне заглядывают русские гости, с кем можно выпить по-настоящему, по-мужски! Здешние аборигены после двух-трёх рюмок под стол валятся… Утром на них грустно смотреть.
Гости переглянулись, пожали плечами и, чтобы не «разочаровывать» хозяина, выпили до дна.
– Так каково оно, ваше предложение, господа? – спросил де Беррио, отправляя в рот кусочек селёдки.
– Чё? – посмотрел на него осоловевшими глазами Быстрицкий. – Чего тебе надо? На колени, холоп, перед моим благородием, полковником лейб-гвардии Его Величества… – не договорив, он уткнулся лицом в поверхность стола и захрапел.
– Ехали казаки на чужбину далёкую, – промычал, в свою очередь, Бадалов строку из песни и повалился со стула на пол.
– Ну как можно иметь дела с такими неженками, – усмехнулся дон Антонио. – Я когда-то знавал таких, что они за столом оставались, а я под него со стула падал.
В ресторан вошёл молодой мужчина и нетепеливо поспешил к столику де Беррио.
– Ну чего тебе, Самуэль? – спросил дон Антонио. – Не видишь, я с гостями забавляюсь, а ты…
– Письмо из Ленинграда, от Иосифа Бигельмана, – ответил мужчина, протягивая пакет.
– Вот это приятно, – улыбнулся де Беррио. – Вот это хорошо. Я люблю читать письма из Ленинграда, особенно от проныры Иоськи!
Вскрыв пакет, он достал из него лист, исписанный красивым убористым почерком, и прямо на глазах трезвел, читая письмо.
– Пиранья? – позвал он сидевшую за соседним столиком красотку. – Этих, – и указал пальцем на мертвецки пьяных гостей. – Самуэль с ребятами перетащит их в бунгало, а ты… – он хмуро глянул на её озабоченное лицо. – Ты бери своих куколок, и чтобы эти двое стояли утром передо мной в моём офисе, трезвые как огурцы, понятно?
– Да, хозяин, – кивнула девушка. – Только я не поняла, как кто они должны