Жестокие игры в академии драконов. Часть 1. Анна Алексеева
денег, чтобы раз в месяц приглашать грозовых драконов для наполнения электрических резервуаров, поэтому мы пользовались только паровыми и механическими машинами, а освещать дом приходилось подручными средствами. Среди прочих, правда, была у нас одна колдунья, которая умела побольше моего, и легко зажигала маленькие, но яркие светлячки, которые парили за ней в воздухе.
Эта колдунья даже взяла меня в ученицы, когда мне было десять и сила начала проявляться. Но быстро определила во мне бездарность. Единственное, что у меня получалось – управлять снегом, ледяными узорами на окнах и немного контролировать воду. Но толку от этих умений не было почти никакого. Только однажды, во время паводка, я смогла немного пригодиться как носитель дара, и то… порой мне казалось, что я скорее мешалась под ногами.
Из гипноза мерцающего блёклого света меня вывел голос того, что со шрамом.
– Как ваше имя? – спросил он мягко, неожиданно бархатно.
– Лина… – я с трудом протолкнула через горло слабый звук.
– А полностью?
– Линаэль. Линаэль Хант.
– А отец?
– Тираэль Хант.
– У тебя есть ещё родственники?
Я неуверенно покачала головой:
– Матери я не помню, отец был единственным ребёнком в семье, а его родители погибли во время первого нашествия гончих. Если кто-то и есть, то я их не знаю.
Дракон со шрамом раздосадованно цокнул языком и задумчиво посмотрел куда-то под потолок.
– Я пойду отыщу ректора, будем думать, что с ней делать, – обратился он к Райнеру, словно меня не было рядом.
– Устрою пока у себя, – кивнул тот.
– Я хочу видеть отца, – поспешно вставила я.
– Уже вечер, – заметил мужчина со шрамом. – Вам стоит подумать о том, чтобы привести себя в порядок после тяжёлого дня. Сегодня вы вряд ли покинете стены Айсхолла.
– Могу остаться на ночь с отцом, – ответила я, и покраснела, осознав, как глупо сейчас звучу и выгляжу. В грязной, порванной и не по размеру одежде, с босыми ногами, на руках у дракона пытаюсь с ними спорить.
– Не думаю, что вам позволят находиться рядом во время лечения.
– Об этом и речи быть не может, – тихо, но властно произнёс Райнер. – Алоис, я прослежу, чтобы девочка пришла в себя, а ты закончи с сегодняшним набегом. Возможно, были ещё пострадавшие.
Платформа опустилась на один из этажей, по четыре стороны от нас показались довольно широкие проёмы. Кивнув нам на прощание, Алоис сошёл с платформы. Райнер же нащупал что-то ногой – и платформа продолжила двигаться вниз.
Повисло неловкое молчание.
– Простите, – робко произнесла я, когда стало слишком не по себе. – Не могли бы вы опустить меня вниз?
– Замёрзнешь, – коротко ответил он.
– А куда мы… едем?
– Вниз, в жилые помещения.
– Вы обещали отвести меня к отцу.
– Сначала ты помоешься, переоденешься и… обуешься.
Действительно, в таком виде идти