В лесу. Тана Френч
явно придала ему сил. Я удивился: сперва он произвел на меня впечатление человека, задавленного жизнью, явно не любителя бросаться на амбразуры, однако внешность оказалась обманчива.
– Я думал, это все бюрократы виноваты, вечно они не желают ничего менять. Но потом начались звонки, и я задумался… Сначала позвонили поздно вечером, мужчина. Сказал что-то вроде: “Жирный мудак, ты вообще не въезжаешь, куда лезешь”. Я подумал, он номером ошибся, бросил трубку и пошел спать. Вспомнил про него, только когда позвонили во второй раз.
– Когда именно вам позвонили в первый раз? – спросил я.
Кэсси делала отметки в блокноте.
Джонатан взглянул на Маргарет. Прижав пальцы к глазам, та покачала головой.
– В апреле, ближе к концу, примерно так. Второй раз звонили третьего июня, в половине первого ночи, я это записал. У нас в спальне телефона нет, он стоит в прихожей, а Кэти засыпает поздно, вот и сняла трубку. Она говорит, что ее спросили: “Ты дочка Девлина?” А она ответила: “Да, это Кэти”. И в трубке на это сказали: “Кэти, передай отцу, чтобы он забыл про это гребаное шоссе, потому что я знаю, где вы живете”. Потом она передала мне трубку, и мне он сказал: “Какая у тебя дочка миленькая, Девлин”. Я велел ему больше не звонить и бросил трубку.
– Вы не припомните его голос? – спросил я. – Акцент, возраст, еще что-нибудь? Голос не показался вам знакомым?
Джонатан сглотнул. Он изо всех сил пытался сосредоточиться, хватаясь за этот разговор, словно за спасательный круг.
– Нет, незнакомый. Не молодой. Пожалуй, высокий. Выговор сельский, а вот откуда именно, определить сложно, но точно не Корк и не север, ничего ярко выраженного. Я решил, что, может, он просто пьяный.
– Еще звонки были?
– Еще один, несколько недель назад. Тринадцатого июля, утром. Трубку взял я. Звонил тот же тип. “Ты чего…” – Тут Джонатан посмотрел на Джессику. Обняв девочку, Розалинд что-то шептала ей на ухо. – “Ты чего, Девлин, – это он так сказал, – глухой, что ли? Я тебя предупреждал, чтоб ты забыл про долбаное шоссе. Ты пожалеешь. Я знаю, где вся твоя семья живет”.
– Вы сообщили в полицию? – спросил я.
– Нет.
Я ждал, что он объяснит причину, но не дождался.
– Вы не волновались?
– Честно говоря, – с жутковатой смесью страдания и вызова усмехнулся он, – мне это даже польстило. Мы вроде как сдвинулись с мертвой точки. Кто бы он ни был, если названивает – значит, наша кампания представляет для кого-то серьезную угрозу. Но теперь… – Неожиданно он стиснул кулаки, набычился и подступил ко мне. Я с трудом сдержался, чтобы не отшатнуться. – Если выясните, кто звонил, скажите. Скажите! Пообещайте, что скажете!
– Мистер Девлин, – начал я, – обещаю, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы выяснить, кто вам звонил и имеет ли он отношение к смерти Кэти, но я не могу…
– Он Кэти напугал. – Тоненький сиплый голосок принадлежал Джессике.
Мы – похоже, все – вздрогнули. Примерно так же я удивился бы, заговори вдруг одно из кресел. Я уже было