Арьяны. Зов крови. Елизавета Версан
ху? Нет! Ведь возраст, возраст неподходящий! Значит, Таня ошиблась? Не так истолковала видение?
Не дожидаясь, пока створки лифта полностью разъедутся, Пашка выскакивает в холл. Замирает, прислушиваясь к звукам вокруг, и, только убедившись, что поблизости никого нет, сворачивает в женское крыло. Единственным источником света в тёмном коридоре служат маленькие светильники под потолком. Взгляд невольно цепляется за объектив камеры, висящей в дальнем левом углу. Если охрана заметит, что её отключили, придётся объясняться перед Фалконе…
Но что ему сказать? Пашка сам себе не сможет ответить, почему решил умолчать о видении. Им двигало нечто иррациональное. Интуиция, чутьё. Почему-то казалось правильным поступить именно так.
От размышлений отвлекает щелчок дверного замка. Пашка улыбается этому безмолвному приглашению и ускоряет шаг.
– Нашёл? – спрашивает Таня, едва он переступает порог.
Пашка кивает, бегло оглядев подругу, которая уже успела переодеться к собранию, и тут же смущённо отводит глаза, вспомнив, как двумя часами ранее она появилась в его спальне в ночной сорочке. Взволнованная, сбитая с толку тревожным видением.
Почему она пришла именно к нему? Потому что доверяет? Потому что видит в нём друга или…
Нет. Позже об этом, сейчас нужно думать о деле.
Пашка достаёт из внутреннего кармана пиджака фотографию Ани и протягивает ведунье.
– Да, это она, – твёрдо говорит Таня, едва взглянув на снимок.
– Ты точно видела её среди нас? Как ещё одного арьяна?
– Точно! И причём её аура…
– Да? – напрягается Пашка.
– Понимаешь, у новичков аура в моих видениях только слегка мерцает, а у Ани она такая же, как у нас – яркая и сильно вибрирующая. И сама картинка очень чёткая, что тоже на моей памяти впервые. Такое чувство, будто кто-то до этого момента блокировал её силу, потому-то я её и не видела раньше.
– Разве такое возможно? В твоих видениях точно не может быть ошибки?
– Ты же знаешь, как работают мои способности?
– Ну-у-у… ты словно радиоприёмник. Настраиваешься на нужную частоту и подключаешься к определенному каналу – то есть к человеку. Так?
Ведунья улыбается, в который раз поражаясь тому, как ловко Пашка переводит магические проявления на близкий ему язык технологий.
– Да. Но есть частоты, на которые моё внутренне око не настроено. Я даже не замечу их в общем поле. И тот, кто хорошо знаком с ясновидением, может использовать слепые пятна против нас.
– Черномаги? – хмурится Пашка. – Но как? Их же всех перебили тогда, да?
Таня подозрительно долго молчит.
– Да? – с нажимом повторяет Пашка.
– Я не знаю.
– Что значит «Я не знаю»?
– Паш, послушай, – вздыхает ведунья. – Это очень тёмная материя. Их магия настолько сильна, что может сохраняться даже после смерти её обладателя, если он найдёт возможность как-то закрепить её в нашем мире.
Мужчина валится на пуфик и нервно проводит ладонями по лицу.
Если Аня действительно одна из них, то кто и зачем скрывал её силу все эти годы? Неужели кто-то из щенков Велигора смог выжить? Но на что им сдалась девчонка? Хотят с её помощью свести старые счёты?
Тогда, может, сдать её Фалконе? Пусть сам разбирается…
– Паш…
Таня опускается перед ним на колени, внимательно заглядывая в глаза, и, словно прочитав на дне зрачков его мысли, тихо, но уверенно говорит:
– Он не станет разбираться, сразу уничтожит потенциальную угрозу из страха повторить прошлые ошибки. Неужели ты позволишь ему?
Пашка качает головой, с горечью признавая, что Таня права. Прежде чем решить судьбу девчонки, нужно выяснить, как и для чего её скрывали от ока ведуньи. Какую роль она во всём это играет. И что ей вообще известно об арьянах.
– Ладно, вот как мы поступим…
Глава 1
Противное гудение врывается в сознание, разрушая остатки жуткого сна. Экран смартфона раздражает глаза слишком ярким светом. Номер незнакомый, но комбинация первых четырёх цифр пробуждает неясное воспоминание. А не скровский ли это код? Перед ответом успеваю заметить маленькие цифры – 04:18 – в правом верхнем углу экрана.
– Аня? – раздаётся резкий мужской голос, кажущийся смутно знакомым.
– Да.
– Здравствуй, это Паша Огарский, – представляется собеседник, и я с ужасом понимаю, что интуиция не подвела. В который раз, чтоб её.
До этого момента мой двоюродный брат был кем-то вроде летающего пони или единорога. Ни звонков, ни соцсетей, ни личных встреч. За все двадцать три года. Каждый мой редкий приезд в Скров на каникулы братец под завидным предлогом исчезал из дома: лагерь, сплав по реке на катамаранах с друзьями, поступление в университет, армия, отпуск и прочие миллион двести отмазок.
Всё, что известно о Пашке – он сирота, старше