Баталист. Территория команчей. Артуро Перес-Реверте
вверх. Довольно сложный путь, учитывая время дня, когда солнце стоит высоко, воздух неподвижен и ни одно дуновение ветерка не охлаждает раскаленные камни. Отличная физическая форма, подумал Фольк. Или очень большое желание наведаться в гости. Он потянулся, разминая затекшие мышцы длинных конечностей, – Фольк был высок, худ, а короткие седые волосы придавали ему смутное сходство с военным, – сполоснул руки в умывальном тазу и вышел во двор. Там они с незнакомцем некоторое время молча смотрели друг на друга. Томительную тишину нарушало лишь пение цикад в зарослях. На незнакомце была белая рубашка, джинсы и походные ботинки. На плече висел рюкзак. Он рассматривал башню и ее хозяина со спокойным любопытством, словно убеждаясь в том, что искал именно это место.
– Добрый день, – произнес он.
У незнакомца был странный акцент, не выдававший происхождения. Фольк подавил досадливую гримасу. Гостей он не любил и, чтобы избавиться от них, развесил в окрестностях хорошо различимые отовсюду плакаты – один гласил: «Осторожно, злая собака!», хотя собак он не держал, – оповещающие, что это частные владения. Народу в этих местах почти не было. Его общение с людьми сводилось к поверхностным знакомствам, которые он поддерживал в Пуэрто-Умбрии, куда ездил по мере надобности. Чиновники из почтового отделения и мэрии, официант в крошечном рыбацком баре на берегу, куда он иногда заходил, продавцы в лавочках, где он покупал еду и материалы для работы, или директор банковского офиса, в котором он получал переводы из Барселоны. Он в корне пресекал любые попытки сближения со стороны других людей, а с теми, кто желал приблизиться, расправлялся беспощадно, ибо знал, что настырность не отступает перед вежливой холодностью. Для особенных случаев – маловероятной, однако постоянно беспокоившей его возможности вторжения на его территорию – он держал наготове смазанное и вычищенное помповое ружье, которое мирно покоилось в сундуке наверху, откуда его ни разу еще не пришлось достать, рядом с двумя коробками картечи.
– Это частные владения, – сказал он сухо.
Незнакомец спокойно и внимательно смотрел на Фолька с десяти-двенадцати шагов. Невысокий, плотного телосложения, в очках. Длинные волосы соломенного цвета.
– Вы фотограф?
Неловкое молчание становилось все напряженнее. Этот человек назвал его фотографом, а не художником. Он коснулся его прошлой жизни, не связанной с нынешней, и это не понравилось Фольку. Тем более человек не был ему знаком. Прошлое не имело ничего общего ни с этим местом, ни с новой жизнью Фолька. По крайней мере, на первый взгляд.
– Я вас не знаю, – сказал Фольк с раздражением.
– Возможно, вы меня не помните, но мы знакомы.
Незнакомец произнес это с такой убежденностью, что Фольк посмотрел внимательнее. А тот приблизился на несколько шагов, явно желая продолжить разговор. Фольк повидал за свою жизнь немало лиц, бóльшую часть – в видоискателе фотокамеры. Одни он помнил, другие