Последний замысел Хэа. Андрей Жолуд
понимаешь – во время сезона, риски.
– Денег нет. Но обещаю, что отработаю, – Бесполезный смотрел в глаза. И опять выходило глупо – будто бы он умолял, – у меня нет другого выхода. Поверьте. Я всё равно ведь отправлюсь, чего бы ни стоило.
– Вот как…
Они изучали друг на друга какое-то время. Мужчина стоял, задумчиво теребя свою бороду.
– Возьми любого, – сказал он наконец, – Там, за околицей. Скажешь, Патлатый разрешил. Вижу, что очень надо.
– Спасибо, – Бесполезный сглотнул и стремглав полетел к околице
– Как зовут-то? – спросил Патлатый.
– Не помню, – кричал Бесполезный, уже на бегу.
– Совсем замечательно, – кузнец усмехнулся и возвратился к делам.
Лишь тяжелая поступь топтуна, да хныкающий герцог на поводке держали внимание Быстрорукой.
Похитить этого выскочку оказалось не сложно. Длинноногий пал жертвой своих собственных страхов. Для этого строил тоннели, где думал скрываться, когда придут убивать. Те получались длинными, и куда выходили, в ближайшей округе знал только герцог, ну, может, парочка-тройка надёжных друзей. А может, их не было, этих друзей – когда занимаешь высокое положение, все надежное становится ненадежным.
Рабочих он нанимал из далёкого Леса, возможно, Заводья. Работали в темноте, вдали от людей, поэтому и строительство обходилось недёшево. В межсезонье рыли равнину, днём – Лес. В первом случае – ладно, всё было в норме. Во втором стражи могли вмешаться – и наказать. Как и Совет старейшин. Даже так – не могли, а должны взять и вмешаться. Ведь стоило повредить корневую систему, и на головы тех, кто работал в Лесу, мог обрушиться гнев не только Обиженного. Воспы и разъярённые звери, да ещё темнота – сочетание страшное.
Но в гильдии разленились, это была не та самая гильдия, которую когда-то основал Шестипалый, нарушения замечали редко, и только в тех случаях, когда бездействие напрямую угрожало авторитету. Строительство, о котором никто не знал, но на самом деле все знали, прошло вроде гладко, и гильдия стражей забыла. Тем более, если герцог привёл доказательства, вполне осязаемые. Стражи любили подобные доказательства, хотя утверждали, что деньги – не главное.
Ага, не главное.
Гильдия была одной из самых богатых, наряду с торговцами или проводниками. Щедрость не возбранялась, щедрость приветствовалась.
В данном случае герцог и правда перемудрил – для бегства подземку вполне можно было и засекретить, но для похищения вся эта таинственность была даже кстати.
Быть может, стража за дверью ещё бросает друг другу ухмылки, быть может, спохватилась и ищет хозяина. Не это её волновало. Не это заставляло гнать своих спутников. Все мысли о нём, и она найдет, живого или мертвого, но найдет. Его. Её нареченного.
– Давай, поторапливайся, скотина такая, – произнесла девушка обычным будничным голосом. Так гонят свинью на рынок.
Внешне она, быть может, спокойна, но в груди притаилась боль. Боль и ненависть к этому мерзкому человечишке, посмевшему приговорить к чудовищной казни. Его. Её нареченного.
– Мы