Рубеж Стихий. Книга 2. Иные знания. Екатерина Коробова
она недоуменно крутила в руках сверток.
– Письмо велено передать тебе, – посыльный явно немного робел. – Ты же Дарина? Мне сказали, что тебя можно найти здесь.
– Да, это я, – Дарина сжала сверток.
– Ну и славно. – Посыльный развернулся и вышел, не дожидаясь ее ответа.
– Странно как, – Дарина задумчиво провела рукой по бахроме, окаймлявшей ткань.
Кай проследил за этим жестом, нервно теребя в пальцах пуговицу на манжете. Он тянул так сильно, что нитка в итоге лопнула, и пуговица со стуком упала на пол. Кай вздрогнул, как от удара.
– По себерийскому обычаю письма часто заворачивают в такие отрезы: меньше риск, что чернила размажутся от снега, так что посыльные, должно быть, руководствовались теми же соображениями, – объяснил Мик, с любопытством наблюдавший за Дариной. – Тут как раз ничего странного. Но вот то, что кто-то шлет тебе письма сюда, – правда удивительно. Хотя, с другой стороны, с помощью мятежников мы постоянно обмениваемся почтой с империей в обход официальных каналов, так что…
– Это от Ирис! – радостно воскликнула Дарина, успевшая развернуть письмо и пробежать его глазами. И поторопилась добавить, поймав на себе недоуменные взгляды: – Она тоже из мятежников Четырех, узнала, что я жива, и нашла способ разыскать меня и написать. Их театр как раз сейчас в Элинте…
– Поразительное совпадение, – недоверчиво сказал Мик.
– И именно поэтому я вскрываю письмо при тебе? – вспылила Дарина. – На вот, хочешь, прочитай тоже.
Мик покачал головой и отвернулся. В конце концов, для кого-то из соратников Дарины отыскать ее здесь через Иста и правда было не слишком сложно. Стихия с ней, если это письмо прошло через все посты мятежников, там и правда, наверно, ничего страшного. От усталости мысли путались, и он не заметил, как стал клевать носом.
«Если уж теперь ты доверяешь Каю настолько, чтобы тренироваться вместе, то, может, и…» – Мик, начинавший дремать, не ждал услышать у себя в голове тихий голос Рут и невольно вздрогнул.
«Не уверен, что что-то изменилось», – Мик знал, к чему ведет этот разговор, и он ему заранее не нравился.
«Мик, пожалуйста, – Рут снова просила. – Тебе не кажется, что цензоры нашли бы более легкие способы расквитаться с нами, чем подвергать одного, возможно, из самых ценных своих творцов такой опасности? Если Кай действительно по-прежнему на стороне Аврума – и даже если Дарина тоже! – ты только представь, какие на них делаются ставки. Чем помещать их обоих в самый центр вражеского стана, проще прислать еще одну медвежью тройку». Мик и сам уже не раз думал об этом. Но он не мог рисковать людьми, отправляя их прямо в лапы цензорам. Сильные бойцы знали слишком много важной информации, которую мог заполучить император; слабые рисковали просто не выжить. О том, чтобы идти ему и Рут, теперь не могло быть и речи: история с таверной показала, что Рут все-таки еще очень слаба. Мик каждый день молился Четырем, чтобы со временем она сумела восстановиться.
«Мик, мы можем увидеть Лайма и Лику. Спасти», –