Сотворение Святого. Герой. Уильям Сомерсет Моэм
от ее красоты.
Я пошел домой, думая обо всем этом и о донне Джулии, вспоминая случайный поцелуй. Я задавался вопросом, а что она обо мне подумала… это очаровательное существо, и радовался, что завтра увижу ее вновь. Мне нравилась ее искренняя набожность. Она постоянно ходила к мессе, и однажды, когда я увидел Джулию в церкви, меня потрясли ее благочестие и преданность вере. Она часто исповедовалась. Оставалось только удивляться людям, которые могли поверить, что она…
Добравшись до дворца д’Орси, я обнаружил, что там царит то же возбуждение, что и на площади. Джироламо узнал о ссоре в галерее и послал за Кеччо, чтобы узнать его мнение о новом налоге. Аудиенцию назначили на одиннадцать утра следующего дня, а поскольку Кеччо больше никуда не ходил в одиночку, Шипионе Моратини, второго брата Джулии, и меня определили ему в сопровождающие. Маттео пойти не мог из опасения, что присутствие двух наиболее значимых членов семьи вызовет у графа искушение решить вопрос радикальными средствами.
На следующее утро я пришел в церковь Сан-Стефано в половине десятого, и, к моему удивлению, Джулия уже ждала меня.
– Я не думал, что вы так быстро покинете исповедальню. – Я поклонился. – Или на этой неделе вы практически не грешили?
– Я не пошла на исповедь, – ответила она. – Шипионе сказал мне, что он с вами должен сопровождать Кеччо во дворец, и я подумала, что вам придется рано уйти, вот и отложила исповедь.
– Вы предпочли землю и меня небесам и достопочтенному отцу?
– Вы знаете, что ради вас я готова и на большее.
– Колдунья!
Она взяла меня за руку:
– Пойдемте, пойдемте и посидим в одной из часовен трансепта[14]. Там спокойно и темно.
В часовне царила восхитительная прохлада. Свет проникал сквозь цветное стекло, окрашивая мрамор оттенками красного и пурпурного, в воздухе стоял легкий аромат благовоний. И в этой обстановке Джулия показалась мне еще прекрасней. Ее каштановые волосы, подсвеченные красным, стали еще роскошнее. Я попытался хоть что-то сказать и не смог: от восторга перехватило дыхание. Просто сидел и смотрел на нее, а аромат ее тела смешивался с благовониями.
– Почему вы молчите? – спросила она.
– Извините. Мне нечего сказать.
Она рассмеялась:
– Расскажите мне, о чем вы думаете.
– Я не решусь, – ответил я.
Она смотрела на меня, ожидая продолжения.
– Я думаю, что вы ослепительно красивы.
Она повернулась ко мне, наклонилась вперед, и ее лицо оказалось рядом с моим, взгляд был томным и сладостным. Мы сидели не разговаривая, и голова у меня пошла кругом.
– Я должен идти, – нарушил я молчание.
– Да, – ответила она, – но приходите вечером и расскажите, что произошло.
Я пообещал и поинтересовался, не проводить ли мне
Поперечный неф в базиликальных и крестообразных в плане храмах, пересекающий под прямым углом основной (продольный) неф и выступающий концами из общей массы сооружения.