Неизвестная война императора Николая I. Владимир Шигин
спустя полтораста лет…
Как это на первый взгляд ни странно, перед Европою, благодаря турецкой лжи, блистательное для русского флота дело «Флоры» было выставлено в таком виде, будто турецкие пароходы, победоносно выгрузив на кавказском берегу оружие для горцев, встретили всю эскадру Нахимова и со славою отбились от нее! Однако, что бы кто ни говорил, итог боя таков: три турецких пароходо-фрегата постыдно бежали от одного русского парусного фрегата, который за безветрием (у него было всего два узла ходу!) был лишен возможности двигаться с быстротою, необходимою для боя…
За выдающийся подвиг все девять офицеров «Флоры» были награждены орденами, а пять наиболее отличившихся матросов – Георгиевскими крестами. Командиру капитан-лейтенанту Скоробогатову был пожалован чин капитана 2-го ранга.
Командиры и команды брига «Александр», тендера «Опыт» и фрегата «Флора» проявили самые лучшие качества, присущие русским морякам: мастерство, отвагу и доблесть. А потому они должны быть памятны нам, как памятен подвиг героического брига «Меркурий».
Глава шестая
Так как же победил «Меркурий»?
Как это ни покажется странным, но до сих пор находятся те, кто всеми силами старается обличить А.И. Казарского в обмане, в том, что никакого боя не было, а весь подвиг «Меркурия» был от начала до конца выдуман командиром брига. Никаких конкретных фактов обычно не приводится, а ставится вопрос: ну как маленький бриг мог победить два огромнейших линейных корабля? И сразу делается вывод: а никак!
Однако нашлись те, которые сомневались, что подвиг брига «Меркурий» происходил именно так, как описан. Уже через двадцать лет после подвига брига «Меркурий» оставшиеся в живых соратники Казарского вынуждены были защищать его честь от несправедливых нападок. Вице-адмирал В.И. Мелихов в статье в «Морском сборнике» за 1850 год «Описание действий Черноморского флота в продолжение войны с Турцией в 1828 и 1829 годах» пишет: «Действия брига “Меркурий” представляют пример отваги, которому подобный едва ли сыщется в летописях морских держав. Мы считаем излишним распространяться о подвиге Казарского, вполне и совершенно оцененном Государем Императором, как то можно видеть из Высочайшего повеления и указов, изложенных в главе 23 и 26 нашего повествования; мы считаем нужным заметить только одно обстоятельство, что нашлись люди, которые сомневались, чтобы действия брига происходили точно так, как они описаны в рапорте Казарского. Но мы и весь флот, видавший бриг через несколько часов после сражения, можем засвидетельствовать; что в донесении командира брига не было никакого преувеличения; знавшие хорошо покойного Казарского поручаются, что по своей скромности он скорее был способен умолчать о своих действиях, нежели преувеличивать их. Он вполне достоин памятника, воздвигнутого ему в Севастополе его сослуживцами, с соизволения Государя Императора».
В описании хулителей Казарского события выглядели приблизительно так.