Сатурналии. Феодосий Макробий
Константином II [316–340; имп. – сопр. – 337–340]); или в 376 г., когда Фемистий восхвалял императора Грациана (359–383; имп. – 375) в Речи[26] в римском сенате[27]. На знание греческого языка Претекстатом указывает и то, что он был одним из тех (quindecem vir sacri faciundi), кто читал Книги Сивилл[28].
Претекстат был одним из последних политических деятелей, поддерживавших языческую религию[29]. Занимая пост проконсула Ахайи, он выступил против эдикта (364 г.) Валентиниана I (320 / 1–375; имп. – 364), запрещавшего ночные жертвоприношения во время мистерий. Доводы Претекстата, согласно которым этот эдикт сделает невозможным для язычников исповедовать их веру, побудили Валентиниана отменить собственное постановление.
Претекстат лично участвовал в отправлении религиозных культов. Его подпись стоит одной из первых на сохранившемся до нашего времени алтаре, посвященном Великой Матери (Magna Mater), который стал главным местом поклонения последних язычников. Незадолго до смерти он провел важную церемонию восхождения на Капитолий, схожую с языческим триумфальным шествием. В 384 г. он добился от Валентиниана II эдикта, объявляющего преступлением разрушение языческих храмов и предоставившего право расследовать эти преступления префекту Рима, которым был Симмах.
О семье Претекстата сведений нет. Очевидно лишь то, что род Претекстата относился к сенаторской аристократии. Возможно, отцом Претекстата был Гай Веттий Коссиний Руфин[30], занимавший должность консула в 316 гг.[31] Однако разница в датах (Претекстат был префектом Рима в 367 г.) делает вероятным и предположение, что Г.В. Коссиний Руфин был отцом Веттия Руфина (префекта Рима в 315 г., консула в 323 г.)[32], который и был отцом Претекстата. Около 344 г. Претекстат женился на Аконии Фабии Паулине, дочери Фабия Акония Катуллина Филоматия (префекта Рима в 342–344 гг. и консула в 349 г.), с которой прожил в браке более 40 лет, вплоть до своей смерти[33].
В Сатурналиях Претекстат – ученейший муж, знаток священных обрядов (I, 17, 1; 1, 7, 17: «…sacrorum omnium unice conscius»; I, 24, 1)[34]. Имеющиеся свидетельства указывают на присущие ему душевное равновесие и спокойствие (I, 7, 2)[35], силу характера (I, 5, 4)[36], а также педантизм и чувство юмора. Это, например, проявляется у Претекстата в его упреке Авиену, пытавшемуся умалить Сократа (II, 1, 4)[37], а также в его замечании о том, что домашние боги не одобряют развлечений, свойственных простому народу (II, 1, 7)[38].
Интерес и любовь к старине у Претекстата просматриваются в его дискуссиях о происхождении праздника Сатурналий (I, 7–10) и римского календаря (I, 12–16); глубоком знании языческой религии и соблюдении обрядов – в рассуждении об осведомленности Вергилия в законах Понтификов (III, 4–12) и в пространной речи о солнечном монотеизме, смысл которой в том, что все боги греческой и римской мифологии обладают качествами единого Высшего бога – Солнца (I, 17–23). Тем не менее Претекстат изображен и как своего рода педант, и
Здесь укажем на XIII речь, в которой упомянуто имя Грациана. См. Them.,
См. Kahlos (2002), Ch. 3.2.
Подробнее см.: Ведюшкин (2011), c. 26–34.
Гай Руфин – римский сенатор и политик начала IV в. В 306 г. он был назначен проконсулом Ахайи, но из-за восстания Максенция в Риме не смог занять это место. В правление Максенция (306–312) он был наместником Венеции, Истрии, Умбрии и Кампании. В правление Константина I (323–337) – одним из трех городских префектов. Руфин также был авгуром, палатинским салием; консулом (316 г.) вместе с Антонием Цециной Сабином. Г. В.К. Руфин иногда идентифицируется с Веттием Руфином (см.
Эта гипотеза основана на имени «Веттий» и общей с Претекстатом карьере (наместник Умбрии, понтифик, авгур, назначение на должность проконсула Ахайи). То, что сыновья занимали те же политические и религиозные должности, что и их отцы, было обычным для сенаторской аристократии (этот же факт учитывается и при реконструкции биографии Макробия. – См. Петрова M.С. [2007], с. 14–16).
Веттий Руфин был назначен вторым консулом вместе с Ацилием Севером. См.
Надпись (CIL VI, 1779) свидетельствует о том, что Фабия не только была римской патрицианкой, но и тавроболиатой (участницей тавроболии, обряда жертвоприношения быков, связанного с культом Митры). См. также: Лосев (1992б), с. 72–74. Подробнее см. Приложение 1.
Ad loc. «…он был в отношении всех [людей] равным образом благожелательным и снисходительным».
Ad loc.: «Прошу добрых слов, – возразил, как обыкновенно со свойственной [ему] убедительностью Претекстат, – и давайте не будем надменно разрушать уважение к приверженцу наук о древности…».
Ad loc.: «Я прошу добрых слов, – заметил Претекстат, – что касается только уважения достоинства Сократа. Ибо кто не согласился бы предпочесть находящихся здесь светил [науки] тем, кто был на том пире [у Агафона]?»
Ad loc.: «…зрелищные развлечения не привычны для его [Претекстата] пенатов и [их] не должно ставить выше столь важного собрания».