Танцующая для дракона. Небо на двоих. Марина Эльденберт
прежде, чем я расскажу, в чем именно, я бы хотела объяснить, почему. Когда мы только начинали наши с Рэйнаром отношения, я не признавала полумер. Я вообще мало что тогда признавала, и… – Она пожевала губы. – В общем, получилось так, что заговор против него совпал с нашей ссорой.
– Ага. Только я не совсем понимаю, к чему…
– Сейчас поймешь. С той самой очень серьезной ссорой, из-за которой мы чуть не разошлись. В общем-то, разошлись. Как я считала какое-то время.
Можно покороче, захотелось сказать мне, но я промолчала.
– Рэйнар хотел со всем разобраться, и только после того, как все разрешится, возобновить наши отношения. Потом произошел несчастный случай с его братом, и мы помирились. Он просил меня переехать в Скай Стрим, но я долгое время это оттягивала из-за плотного графика репетиций, мы снова почти поругались, и… В общем, ты права. Это к делу не относится. Все, что произошло, Танни – Зингсприд и Ортахарна, это дело рук кого-то в Ферверне. Кого-то очень… талантливого в том, что касается информационных технологий. Тергран вытащил это, когда проводил расследование.
– Угу, – сказала я. – Но у меня был анафилактический шок…
И скоро будет гребенок…
– Поэтому я плохо соображаю. И по-прежнему не понимаю, при чем тут я.
Леона наклонила голову, разглядывая свои идеальные руки с идеальным маникюром.
– Есть предположение… точнее, это даже не предположение. Что все происходящее имело отношение не к Рэйнару, а к Гранхарсенам.
Она подняла голову и посмотрела на меня.
Я – на нее.
На этот раз мы смотрели друг на друга до тех пор, пока до меня не дошло. То есть я конечно никогда не отличалась яркими дедуктивными способностями, но сравнить историю Леоны и то, что случилось, приблизительно могла. Наложить трафаретик и очешуеть.
Потом перебрать все мысли заново и очешуеть окончательно.
– То есть ты хочешь сказать, – очень тихо поинтересовалась я. – Что вся эта… гм, чешуйня… то есть… что…
Мне опять не хватало воздуха, а еще что-то внутри явно подморозило горло и язык, потому что я никак не могла сформулировать то, что хочу сказать. За меня это сказала Леона.
– Да, Гроу уехал поэтому. Поэтому он от тебя отказался.
– Так, – сказала я, стараясь говорить так, чтобы ни у кого не завяли уши, и это было сейчас очень сложно. Проще говоря, слово «так» стало единственным, что на тот момент пришло мне в голову. Цензурного. – Ради интереса. Ты сейчас за что извиняешься – за то, что Гроу от меня отказался, или за то, что ты все это время загадочно молчала?
– Я рассказала ему ту историю. – Леона внимательно на меня посмотрела. – То, что случилось после моего похищения, и как это случилось.
– Да, рассказывать истории ты мастер, – ответила я и сложила руки на груди.
Мне хотелось отгородиться от всего этого: от того, что моя сестра знала и молчала, от того, что я по-прежнему думаю о ней «моя сестра», от того, что из-за этой дряни глубоко внутри все равно больно. Не так, конечно, как в первый раз, и