Тайрин. Семь прях. Книга 3. Тамара Михеева
он побежал за своим мастером, а Тайрин вышла из строя и побрела домой.
Она чуть не плакала. Библиотека! Что ей там делать? Целыми днями перерисовывать картинки? Ладно, может, это не самое страшное, но у нее все равно ничего не выйдет! Уж она-то знает, она ведь даже во время обеда встает из-за стола пару раз, потому что не может долго сидеть на одном месте. Ее с позором выгонят из Библиотеки и отправят работать в выгребные ямы. Всех неудачников туда отправляют. Фу!
Скоро ее догнал Тинбо.
– Почему ты меня не подождала?
– Прости, я… – Она смахнула слезы. Заметила, что брат страшно доволен, и спросила: – Куда тебя определили?
– К стеклодувам, представляешь? Вот это удача, да? Понятное дело, что я там буду пока просто подметать пол или огонь разводить, но потом-то все равно начну учиться мастерству! Это так здорово! Это не в музей какой-нибудь попасть, да?
Тайрин просияла. Ну конечно! Ее взяли совсем не для того, чтобы рисовать! Ведь и в Библиотеке кто-то должен мыть полы! И переносить книжки с места на место! И относить новые книги заказчикам. Ух! Зря она испугалась. Тайрин порывисто обняла брата и закружилась на месте. Как здорово! Теперь они с Тинбо совсем взрослые, они «при деле»!
– Бежим домой, сегодня же праздничный обед!
– Нужно переносить огонь Хофоларии в другой дом, – вот первое, что сказала бабушка, когда узнала о назначении Тайрин. – Обысков не избежать.
Взрослые закивали. Тайрин расстроилась. Ей нравился огонек в их подвале, он учил ее танцевать. А еще она почувствовала себя немного виноватой, что теперь из-за нее все будут ждать обыска.
– Не представляю, как ты там справишься, моя белочка, – вздохнула мама, поглаживая живот. Она носила малыша, и ее сейчас легко было расстроить.
– Ничего, – сказал папа. – Может, хоть они научат нашу белку терпению.
Эту девочку мастер над словами Гута увидел сразу, она бросалась в глаза. И не только своей огненной гривой, укрощенной сложной прической, но выбивающейся прядками и колечками, не только большими темными глазами. Да, все это было красиво, а мастер Гута ценил красоту. Эта рыженькая понравилась ему своими порывистыми, но вместе с тем грациозными движениями и тем, как нетерпеливо она притоптывала, стоя в шеренге притихших ровесниц, будто хотела пуститься в пляс. Такие шустрые девочки бывают, как правило, очень сообразительными, всё схватывают на лету. А Гута любил сообразительных. Поэтому он сразу выбрал ее. И взял еще двух, чтобы той, первой, было не скучно.
Он усмехнулся. «Хочу в театр…» Да, тебе там самое место. Сверкать на сцене, купаться в овациях. Но ты рождена… а вот, кстати, кто ты по рождению? Спрашивать бывшую национальность не рекомендуется, ведь мы теперь единый народ, жители Империи Вандербутов, но все-таки интересно. Такие кудрявые волосы были у хофоларов, но их не осталось, погибла целая культура, древняя, как горы, где они жили. Да и цвет глаз у девочки необычен, считается, что хофолары были синеглазые, а такие темные