Уна. Семь прях. Книга 4. Тамара Михеева

      Муж Лурды командовал рыбачьей артелью, и дома у них висела подробная карта моря. На ней были обозначены течения, острова, глубины, был еще кусочек какой-то земли за Полуденным морем, но Веретена, моего острова, там не было. Однажды я спросила у Ярсы, почему его нет? Она посмотрела на меня как-то странно и фыркнула:

      – Элиша – последний остров перед краем земли! Там больше ничего нет, только Ворота смерти, куда уходят все мертвые. Что ты выдумываешь?

      Я спрашивала и у Лурды, но она была занята и только отмахнулась. А у ее мужа я спросить побоялась, я и так ему не очень-то нравилась, он называл меня «лишний рот», но это было глупое имя, я не хотела, чтобы меня так звали.

      Тогда я взяла у Тиры карандаш и нарисовала мой остров на карте. Получилось аккуратно, а главное – правильно. Но муж Лурды очень рассердился. Наверное, он побил бы меня, если бы Лурда не заступилась. Она велела мне идти погулять, а сама что-то долго втолковывала мужу. Он возмущался сначала очень сердито и громко, а потом все тише и тише. Я слышала, потому что гуляла в их маленьком садике, в котором росли только камни, а окно кухни было открыто. Я мало что понимала в их разговоре, во всех этих «мы должники Ралуса, ты прекрасно знаешь, у нас нет выбора», «его личная просьба», «она не виновата, она всего лишь ребенок, который вырос в одиночестве с сумасшедшим стариком», «он говорит, она новая пряха, книга судьбы так сказала», «потерпи еще немного, он обещал придумать что-нибудь», «уже совсем скоро». Постепенно муж Лурды затихал, как затихает буря, исчерпав свою силу. Тогда я пошла к морю. Птица летела за мной.

      Никто ничего не рассказывает мне про меня. Кто я и зачем? Все только и твердят: пряха, пряха, пряха. Но что это значит? Я спрашивала у Лурды, может, это и есть мое имя?

      – Нет, – ответила она. – Это не имя, это… прости, милая, я не могу объяснить толком. Дождемся Ралуса-странника, пусть он тебе расскажет, у него это ловчее выйдет.

      Ралус-странник, мой Человек-Солнце, приезжал теперь чаще, чем к нам на Веретено. Он привозил Лурде ткань, из которой шили платья мне и ее дочерям, а иногда даже семена разных овощей. Им Лурда радовалась больше всего, но Ярса фыркала:

      – Какой в них прок, все равно ничего не вырастет!

      Лурда очень злилась, когда так говорили. Она снова и снова бросала семена в землю, поливала их, уговаривала их расти, молилась, но ростки всходили и вскоре умирали.

      Веретено

      – Мы живем на краю земли, – говорили они. – После Элиши только море.

      Но я-то знала, что это не так. Где-то там, за горизонтом, лежит крохотный остров в форме веретена. На нем умер угрюмый старик, по которому я не скучаю. Но я скучаю по своим тропинкам, и птичьим гнездам на них, и ракушкам, и серым камешкам на косе, и валунам, и горьким ягодам, и шуму моря, ветра, птиц.

      Тот тесный темный домик из камней и плавника, что укрывал нас со стариком от диких штормов и неистового ветра, не был моим домом, но остров – был. И сейчас, на Элише, где дома такие высокие (у некоторых даже