История войны 1814 года во Франции. Модест Богданович
не переставал в кругу близких к нему лиц жаловаться на невольное бездействие свое в Гехсте, а потом, как будто примирясь с своей участью, выказывал совершенную беззаботность, и даже 4 (16) декабря, в годовщину своего рождения, когда ему минул 71 год, бодро танцевал на бале, данном в Висбадене офицерами йоркова корпуса. Пока еще не был решен поход во Францию, он отклонял приглашения жителей Франкфурта перенести главную квартиру Силезской армии в их город, говоря, что «не хочет отдыха». Но 13 (25) декабря он переехал во Франкфурт, объясняя передвижение своей главной квартиры тем, что «уж если пришлось отдыхать на зимних квартирах, то он отдохнет во Франкфурте» (da er nun doch einmal den Winter auf der Barenhaut liegen müsse, so solle es in Frankfurt geschehen). Тогда же, по распоряжению генерал-кригс-комиссара Силезской армии, были созваны депутаты прирейнских областей, для совещания о расположении войск на зимних квартирах и о поставке для них жизненных припасов. Многие французские чиновники, съехавшиеся из различных германских владений во Франкфурт и задержанные там, были отпущены в Майнц, что послужило к распространению слухов о бездействии Блюхера. А между тем в глубочайшей тайне делались приготовления к переправе армии в ночь на Новый год на трех пунктах, а именно: у Мангейма, Каубе и Кобленца. В одном из писем Блюхера на родину, от 29 декабря н. ст., находим: «Nach Frankreich gehe ich von hier, und den ersten Januar mit Tagesanbruch passire ich mit der ganzen Armee den Rhein; zuvor aber will ich mit meinen Waffenbrüdern in diesem stolzen Strome alle Knetschaft abwaschen, und als freie Deutsche wollen wir der grosser Nation, die jetzt die fromme geworden ist, Gebiet betreten. Als Sieger, aber nicht besiegt, kehren wir zurück, und wenn der ehrenvolle Frieden erkampft ist, dann soll unser Vaterland uns dankbar empfangen. Wie wohl wird es uns thun, bei der Rückkehr, von Gattinnen, Vatern, Müttern, Kindern, Schwestern und Brüdern mit Freudenthranen empfangen zu werden» («На рассвете 1 января перехожу со всей армией через Рейн, но прежде хочу с моими сослуживцами смыть дочиста рабство в этой гордой реке, и тогда, как свободные германцы, вступим во владения Великой нации, ныне присмиревшей. Мы возвратимся победителями, а не побежденными, и когда завоюем славный мир, тогда Отечество нас встретит с благодарностью. Какое счастье может сравниться с нашим, когда отцы, матери, жены, дети и сестры обнимут нас с слезами радости»).
В конце декабря н. ст., в то время, когда, по-видимому, все внимание Блюхера было обращено на удобнейшее занятие зимних квартир, войска его двинулись к пунктам, избранным для переправы через Рейн: корпус Сакена к Мангейму, войска графа Сен-Приеста (ланжеронова корпуса) к Кобленцу, а сам Блюхер, с корпусом Йорка и с остальными войсками графа Ланжерона, к Каубе32.
Для переправы корпуса Сакена был избран пункт при устье реки Неккара, по которой можно было удобно сплавить суда и понтоны. Против этого пункта французы построили большой редут, окруженный рвом, палисадами и засеками и занятый несколькими сотнями человек с шестью орудиями. В ночи с 19 на 20 декабря (с 31 декабря на 1 января) прибыли к устью Неккара войска Сакена; в голове их генерал-майор Засс, с 8-м и 39-м егерскими полками и с Белостокским пехотным полком, первым переправился на лодках через Рейн; за ним следовал генерал-майор Талызин 2-й, с 11-м и 36-м егерскими полками; войска эти атаковали неприятеля и овладели редутом с находившимися в нем четырьмя 18-фунтовыми пушками и двумя