История Смутного времени в России в начале XVII века. Дмитрий Петрович Бутурлин
к Кремлю31. Вскоре потом почли благоразумным удалить из Москвы задержанных поляков. В столице оставили только одних послов. Мнишек с дочерью, сыном, братом и племянником и с панами Запорским и Дворжицким отправлены были в Ярославль; князь Вишневецкий в Кострому; хорунжий Тарло, супруга его, пан Павел Тарло и мать его старостина Сохачевская в Тверь; наконец, двое Стадницких, Немоевский, Вольский и Корышко в Ростов.
Не обнажая еще меча, Василий хотел испытать средства увещаний и силой духовной власти усовестить бунтовщиков. В сем намерении он послал в Северскую землю Пафнутия, митрополита Крутицкого, с архимандритами и игуменами32. Но северяне не хотели слушать святителя. Столь же бесполезной оказалась посылка в Елец боярина Григория Федоровича Нагого, которому поручено было отвезти туда увещевательную грамоту сестры его царицы Марфы и образ святого царевича Димитрия, дабы разуверить блуждающих33. Ельчане не менее северян упорствовали против истины.
Оставалось прибегнуть к оружию. В междоусобиях первая встреча часто решает участь войны. Но царские воеводы не поняли важности начальной неудачи; они как будто накупались на поражение безрассудными своими распоряжениями. Вместо того чтобы действовать в совокупности для нанесения решительного удара, они не только разделили свои силы, но приблизили к неприятелю именно слабейшую часть оных. Князь Воротынский, оставя один из трех полков своих в Орле, под начальством князя Ивана Михайловича Борятинского, сам с двумя прочими полками, составляющими главный отряд, обложил Елец после удачного сражения против жителей, силившихся не допускать его к городу; стольник же князь Трубецкой34 с пятитысячным войском осадил Кромы35.
Болотников не преминул воспользоваться сей ошибкой. Набрав двенадцать тысяч человек в Путивле, он быстро двинулся с ними к Кромам и под сим городом, разбив наголову Трубецкого, отбросил его на Орел. Путивльцы ругались над пленными, называя царя Василия в насмешку шубником, а их самих цареубийцами, некоторых из них утопили, а других избили плетьми до полусмерти и дерзко отпустили в Москву.
Последствия Кромского сражения были ужасны. Казалось, что полк Борятинского, усиленный остатками Трубецкого, мог бы еще удержаться в Орле. Но находящиеся в сем войске служивые люди новгородские, псковские, великолуцкие, торопецкие и замосковных мест, видя в жителях Орла и прочих украинских городов несомненную наклонность к самозванцу, до такой степени упали духом, что оставили постыдно хоругви свои и разошлись под домам, несмотря на увещание воевод, кои, обессиленные их бегством, нашлись вынужденными отступить к Калуге. Робость часто бывает прилипчива. Князь Воротынский при первом известии о происшествиях под Кромами и в Орле также смутился и, вероятно, опасаясь быть отрезанным от Москвы, поспешно снял осаду Ельца и направил свои войска на столицу; но пагубный пример ратных людей Борятинского и Трубецкого подействовал и на его воинов, которые