Махинаторы и жертвы. Победи страх и верни контроль над своей жизнью. Тэсс Уилкинсон-Райан
А мне нужен всего лишь обычный изотоник Gatorade, и оказывается, что он здесь стоит шесть долларов».
Моя сестра была вне себя. Конечно, туристы, приезжающие в Вермонт, может, и не прочь заплатить шесть долларов, вероятно, жители Нью-Йорка с удовольствием купят его за шесть долларов и еще получат за это белую овальную наклейку со значком Вермонта на машину. Но ей-то лучше знать! (Пользуясь правом старшей сестры, я должна заметить, что она, вообще-то, не коренная жительница Вермонта. Не вполне понимаю, каковы ее претензии к старому доброму Вермонту, кроме разве что ее места рождения: она родилась и выросла в штате Мэн. Мы-то с ней точно представляем целевую аудиторию вермонтского магазина. Мы обе любим комбучу.)
«Так или иначе, – продолжала она, – в тот момент я бы и сотню долларов заплатила. Я вспомнила тебя и сказала что-то вроде: “Что же я делаю???”» Слегка остыв и придя в чувство, она купила напиток и отправилась домой.
Статус
Порой ловушки, в которые попадают легковерные люди, оказываются куда серьезнее, чем покупка изотоника или развод на 20 долларов. Гофман понял, что оказаться в дураках в действительности означает «утратить источники социальной гарантии и статуса»[12]. Столкнувшись с необходимостью открыто считаться с понятиями статуса и иерархии, американцы нередко испытывают трудности, поскольку это мелко, недостойно и противоречит нашим представлениям о равноправии. Однако тот, кто дал себя одурачить, стал пешкой в чужой игре – все эти простофили, раззявы, неудачники традиционно воспринимаются как люди низкого социального статуса, а угроза статусу сродни угрозе жизни. Стать жертвой обмана – довольно серьезное обвинение: вы оказались на ступеньку ниже, и, что еще хуже, вы сами в этом виноваты. Независимо от того, жертвой какой аферы вы стали, тщательно спланированной или случайной, осознавать это отвратительно, и вы растерянно оглядываетесь, недоумевая: «Неужели это я оказался в дураках?»
Нарастающий страх остаться в дураках порой может оказаться мощным толчком к масштабным социально-политическим процессам. Обвинения или оскорбления в адрес неудачника бывают довольно откровенными и резкими, при этом риск быть облапошенным не всегда очевиден, это скрытая угроза, удар будет нанесен исподтишка, а не в открытом бою. Махинации, которые больше всего пугают обывателей и на которые они чаще всего попадаются, ставят статус простофили под удар и подрывают существующий в обществе баланс.
В главах настоящей книги мы не будем ограничиваться рассмотрением взаимоотношений мошенника и его жертвы; мы затронем вопросы социальной значимости и моральной ответственности. Рассуждения о жертвах обмана выполняют определенную функцию – поставить под угрозу существующую социальную иерархию. Кроме того, эта риторика обладает силой воздействия: так или иначе люди стремятся сохранить выстроенную иерархию, всячески избегая угроз. Триггер страха стать жертвой обмана срабатывает быстро, и, как только
Ibid. P. 451.