Интервью с Макиавелли. Леонид Пронский
он вскоре и сделал.
Почему Ленин удержал власть, имея против себя столько могущественных противников?
Н.М.: Он приобрел власть не милостью судьбы, как Горбачев и Керенский, а личной доблестью. И в этом я могу поставить его в один ряд с такими людьми, как Моисей, Кир, Ромул и другие основатели царств. Нельзя не подивиться величию этих мужей. Обдумывая их жизнь и подвиги, мы убеждаемся в том, что судьба послала им только случай, то есть снабдила материалом, которому можно было придать любую форму: не явись случай, доблесть их угасла бы, не найдя себе применения; не обладай они доблестью, тщетно явился бы случай. Моисей не убедил бы народ Израиля следовать за ним, дабы выйти из плена, если бы не застал его в Египте в рабстве и угнетении у египтян. Ромул не стал бы царем Рима и основателем государства, если бы не был по рождении брошен на произвол судьбы и если бы Альба не оказалась для него слишком тесной. Кир не достиг бы такого величия, если бы к тому времени персы не были озлоблены господством мидян, а мидяне – расслаблены и изнежены от долгого мира. Так же и Ленин не сумел бы увлечь за собой Россию, если бы знать не принудила царя отречься от власти в самый разгар войны и не толкнула бы страну в пучину величайшей смуты. Не предоставь ему судьба этого случая, тщетны были бы его достоинства.
Но тем, кто следует путем доблести, трудно завоевать власть, и легко ее удержать. Легко потому, что средства завоевания и средства удержания власти одни и те же. Трудность же для них состоит в том, что им приходится вводить новые установления и порядки, без чего нельзя основать государство и обеспечить себе безопасность. А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступил с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником, на чьей стороне – законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности. Все вы помните, с какой яростью бросилась московская знать на Ельцина в 1987 году, когда тот оказался в опале, и как мало у него нашлось защитников из числа тех, с кем он проводил свою московскую «перестройку».
Тем удивительнее успех величайшего переворота, осуществленного Лениным. Захватив власть, он в первые же часы заставил Съезд принять два основных декрета – «О мире» и «О земле», – чем сразу же купил дружбу большинства народа. Считая себя вождем рабочих, а не крестьян, чьи интересы защищали эсеры, Ленин мудро решил угодить в первую очередь крестьянам, так как именно они, а не рабочие