Сыновья Горгоны. Валерий Ковалев
заливом опустились густые сумерки и в неверном свете корабельных люстр, от рейдера, в сторону базы, скользила закончившая погрузку субмарина, по-волчьи мигая ходовыми огнями, а на ее место, тихо постукивая дизелями, швартовалась вторая.
У пирса, в ледяном крошеве, размеренно покачивались два баркаса, с которых одетые в лохмотья изможденные люди, подгоняемые окриками и пинками вооруженных матросов, выгружали бочки с горючим и ящики с продовольствием.
– Ну что ж, – удовлетворенно хмыкнул Меендсен – Болькен. – Насколько вижу, работы идут полным ходом. Сейчас я возвращаюсь на корабль и прикажу доставить оттуда русских моряков. А тебя Отто, в 22.00, вместе с офицерами базы жду в кают-компании. И непременно в парадной форме. Будет зачитан приказ фюрера.
Ровно в двадцать два часа, офицеры «Адмирала Шера» и группы «Викинг» собрались в обширной кают-компании рейдера.
Накрытый вестовыми стол, ломился от обилия всевозможных деликатесов, холодных закусок и блюд, среди которых искрились бутылки французского коньяка и шампанского. Присутствующие весело переговаривались и с вожделением поглядывали на все это изобилие.
– Господа, прошу внимания! – поднялся сидящий на командирском месте, облаченный в парадный мундир с кортиком Меендсен-Болькен.
Все затихли и уставились на высокое начальство.
– За заслуги перед Рейхом, приказом фюрера, капитан 3 ранга Отто фон Майер награжден Железным крестом 1-го класса. Мне поручено вручить ему эту высокую награду!
Меендсен-Болькен принял из рук своего старшего помощника обтянутую черной кожей небольшую коробочку с орлом и свастикой на крышке, и торжественно протянул ее вставшему рядом фон Майеру.
– Я счастлив, Отто, что удостоен чести вручить тебе столь высокую награду, – сказал он, пожимая ему руку. – А теперь, твое ответное слово.
– Господа! – вскинул подбородок капитан 3 ранга. – Я благодарен нашему божественному фюреру за столь высокую оценку моих скромных заслуг. Обязуюсь с еще большим рвением служить великому Рейху, громя его врагов на море! Хайль Гитлер!
– Хайль! – выбросили руки в нацистском приветствии, тут же вскочившие со своих мест офицеры.
Затем последовали тосты за победу, во славу великой Германии, здоровье фюрера, и через час торжественный ужин превратился в банальную пьянку.
На одном конце стола до хрипоты спорили о дате окончания войны, на другом цинично обсуждали достоинства парижанок, а подводники нестройно затянули гимн Хорста Весселя
Знамена вверх!
В шеренгах плотно слитых,
С.А. идут,
Спокойны и тверды,
Друзей, Ротфронтом,
И реакцией убитых,
Шагают
В наши встав ряды!
орали они, стуча бокалами и кулаками по крышке стола.
– Вилли, – пьяно, бормотал фон Майер, обнимая Меендсен-Болькена за плечи – мне чертовски надоело сидеть в этой дыре.