Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 7. Александр Черевков
светом кусками выхватывали из ночи небольшие участки улицы.
Город молчал, будто был оглушён ударом по голове, как только что произошло со мной. Все никак не мог до сих пор сообразить, что произошло со мной.
Меня слегка тошнило, сильно кружилась голова, ноги подкашивались. Ноги сами собой тащились куда-то по улице. Если бы рядом не было сейчас Болоховой Татьяны, то валялся бы где-нибудь на городской улице.
Прохожие могли подумать, что напился водки, как самая последняя свинья. Из-за своего состояния не помню, сколько мы ходили по ночным улицам Орджоникидзе. Болохова Татьяна ничего мне не говорила.
Может быть, она тоже была в таком состоянии или понимала моё состояние и поэтому молчала всю дорогу? Даже не мог сообразить, куда мы с ней идём, и кто из нас двоих у другого поводырь, а кто пострадавший.
Видимо, мне сильно досталось ударом по голове, что нахожусь в таком состоянии, похожем на сотрясение мозга. Били чем-то тупым, чтобы на голове не было шрамов и ссадин.
Удар был такой, как резиновой кувалдой со свинцом внутри, мягкий, но тяжёлый. Били дважды, возможно, больше. Совершенно не помню. Так били, что последствия от побоев пока не предсказуемы.
– Саша! Пожалуйста, осторожно! – услышал, рядом, голос Татьяны. – Тут ступеньки, не упади.
Только сейчас увидел, что мы пришли в женское общежитие, где жила Болохова Татьяна. Мы потихоньку прошли внутрь общежития. Поднялись по ступенькам в кабинет дежурной.
Мне на лицо упал яркий свет люстры. Моментально все закружилась в моих глазах. Сразу потерял сознание. Почувствовал, как падаю и чьи-то слабые руки не могли меня удержать.
Свалился без сознания прямо на пол в дежурке. Это было мгновение или долго? Об этом никто мне так и ни сказал. Но только почувствовал резкий запах нашатырного спирта и открыл глаза.
Вокруг меня мелькали лица девчат и их груди, закованные в "женские доспехи". Из-за яркого света люстры у меня сильно болели голова и глаза. Жмурился и прикрывал глаза ладонью.
Кто-то догадался, что мне мешает свет и переключили люстру из семи рожков на две лампочки. Мне сразу стало легче. Стал внимательно разглядывать пышные груди девчат, которые беззастенчиво трясли своими сиськам прямо у моего лица.
Даже не опасались того, что груди могут выскочить из укрытий, которые им устроили лифчики. Девчата так были увлечены заботой о моём состоянии, что даже забыли о своём приличии перед парнем.
Откровенно говоря, мне сейчас было не до грудей прелестных девчат. Постепенно, начинал приходить в себя, но теперь боялся опять потерять сознание от страстного зрелища в виде пышных девичьих грудей.
Меня распирало не от боли в голове, а оттого, что находилось у меня в плавках и поднималось от возбуждения при виде грудей прекрасных созданий противоположного пола.
Опасался, что моё мужское достоинство прорвёт преграду плавок и вырвется торчком наружу. Чтобы себя окончательно не опозорить перед девчатами, попытался подняться с деревянного пола,