Великий Пушкин. Антология
то, что сердце ранит,
иным и невдомек…
Всю жизнь вороной странной
земной живу я срок…
Порой не замечают
ни подлость, ни обман…
Вороне не прощают
то, что прощают вам…
О, как она ранима!
Душа обнажена…
А вы идете мимо,
она для вас страннá…
Раскрой пошире ставни.
Полощется заря.
А грязь к ней не пристанет —
стараетесь зазря…
Она совсем иная,
и мыслей ход иной.
То, что она познáет,
неведомо самой…
То, что она расслышит,
не допускает ложь.
То, что она напишет,
не сразу и поймешь…
Ронять стихи, как перья,
привыкла с детских лет…
Исполнена доверья.
Дарю надежды свет…
Волнения резонны.
Сомненья по плечу…
Я Белою Вороной
сквозь годы пролечу…
Ключи от чужого счастья
Удача вам не по чину?
Запомни простой секрет:
завидовать нет причины,
у каждого свой сюжет.
Ведь все, о чем ты мечтаешь,
сумеешь добыть и сам,
а завистью отбираешь
стремление к чудесам…
Не тратьте на зависть силы,
подтачивая года,
ведь все, что судьба сулила,
лишь жизнь нам способна дать…
Что без толку огорчаться?
А годы, как дни, бегут…
Ключи от чужого счастья
к вашему не подойдут…
Строка незваная
Судить строку незваную
бессмысленно и тягостно.
Она придет нирваною,
искрящейся и радостной.
Она судьбой нашептана
и сердцем переплавлена.
Она звучит так жертвенно.
Она спасает пламенно.
В грядущее уверовав,
она зовет к прощению,
и борется со скверною,
и жаждет воплощения.
Печаль ее бесчисленна,
бессонницей украдена…
Судить ее бессмысленно —
она нам Богом дадена.
Не говори…
Не говори: «Зимою нам не до полета».
И в ноябре весной стать можно для кого-то.
И в феврале капель в душе своей расслышать.
Пусть в марте птицы прилетают к нам на крышу.
Мы можем осенью влюбиться до упаду,
а в октябре до слез устать от снегопадов,
в июле ветреном расстаться, не жалея,
а в ноябре ценить опавшую аллею…
А знаешь…
А знаешь, для меня ценней
стихи, что сердце написало,
где даже рифма – не начало,
а способ выраженья дней…
Пусть импульсивны, неловки,
но для плутающих в дороге
они горят, как маяки
души, исполненной тревоги.
Они так искренне смелы,
они так трогательно чéстны,
как обнаженные стволы,
как птицы в дали поднебесной…
А те стихи, что лишь для рифм, —
как