Путь к дереву жизни. Светлана Гранковская
и он остановился, решив задать свои вопросы после.
Тетя Анна была младшей сестрой бабы Калерии, она жила недалеко и приходила часто. Она была всегда очень чисто и аккуратно одета, с прической. Бабушка позволяла себе просто гребень в волосах, а у тети Анны всегда было что− то мудреное на голове. Сашка считал ее очень модной и красивой.
Обе сестры были воспитаны своими родителями и подготовлены к замужеству. Они были верными и любили своих мужей.
Они относились именно к той породе русских женщин, которых так любят воспевать, за мужем хоть на край света, над детьми, как голубка.
Дом – это ее королевство, место проявления любви, заботы, энергии.
Бабушка Калерия пекла вкуснейшие пироги и торты.
Дни рождения и праздники в семье всегда пышно устраивались.
Меню продумывалось до мелочей, и за несколько дней начиналась подготовка. Все это было бабушкиной заслугой, но воспринималось семьей, как само собой разумеющееся.
Тетя Анна больше впитала более современный стиль жизни.
В ее доме все было более изысканно, на праздничном столе – икра, бутербродики, рыбка, торт, доставленный по блату из центрального универмага.
Советская действительность наложила на сестер свой отпечаток, это переплеталось с устоями, принятыми в семье.
Сёстры были дружны, и друг без друга не могли, если не встречались, то созванивались по телефону постоянно. В то время, телефоны были редкостью, но и дед Апполинарий, и муж тети Анны были не простыми людьми, и в домах обеих сестер были телефоны.
Тетя Анна села на скамейку рядом с бабушкой. Обе вели себя, как полные достоинства, проживающие правильно свою жизнь, степенные женщины советского времени.
− Сегодня мне звонил ваш механик и сказал, что к Степану женщина какая− то приходила, бросилась к нему не шею, стыда нет совсем у людей, − говорила Калерия Ивановна:
− Ты ничего не слышала об этом?
− Любит он женщин, − сказала тетя Анна: − И они его.
Андрей его устроил на работу, боюсь как бы скандала не было, позор ведь какой, любовница на работу заявилась.
− Не знаю, говорить Алевтине или нет…
− А, что за женщина?
− Говорит высокая, с темными волосами, в голубом костюме…
− Послушай, я же Ритке продала костюм голубой, мне не подошел, достал Андрей через связи, польский, модный с белой окантовкой…
− Неужели она?
− Не может быть…
− Врете вы всё! – закричал Сашка, слезы хлынули из его глаз, кулаки сами собой сжались…
− Что ты, Сашок? – спросилала бабушка, − О чем это ты?
− Я все слышал, это не мама…
− Конечно, нет,− бабушка старалась говорить мягким успокаивающим голосом, − Ты что− то не так услышал. Все хорошо, иди ко мне,− она раскрыла руки, обняла его и стала гладить по спине.
Сашка еще сильнее разрыдался в ее объятиях. От бабушки всегда исходил тонкий, сладкий аромат, свойственный только ей, он успокаивал его, и голос ее, и нежность с которой