Роковая ставка. Николай Архипов
что жизнь закончилась и уже ничего хорошего её больше не ждёт. Васька помог похоронить отца. Он пообещал Марусе, что найдёт убийцу и убьёт его, но вскоре красные ушли. Ушёл с ними и Васька Пепел. В село вернулся Тарас с подполковником. Первым делом он выпорол на площади всех, кто помогал красным, повесил соседа Маруси, деда Тимофея, насмерть забил его жену Ксению, а вечером пьяный ворвался в дом к Марусе. Тарас застрелил бабку, приставил к горлу Маруси нож и, дыша смрадным перегаром, потащил её в постель. Как Маруся вырвалась от Тараса, она не помнила. Помнила только, как бежала ночью по лесу. Падала и бежала, пока не добежала до зимовья. А вскоре объявился Васька со своей ватагой и Маруся, не раздумывая, ушла к нему. Она готовила, стирала для Васьки, как когда-то для отца и Васька заботился о ней, берёг Марусю.
– Это ты от Пепла? – раздался тихий голос позади Маруси.
Девушка вздрогнула от неожиданности и обернулась. Перед ней стоял человек в плаще с опущенным на лицо капюшоном.
– Я, – ответила Маруся. – Всё готово.
– Передай Пеплу, что подполковник не сунется в лес. Дорога на прииск будет свободна. Тарас один не рискнёт рыскать по лесам. Людей у него мало, да и боится он Ваську. Послезавтра выступаем. Пусть ждёт меня у крутого камня. Запомнила? У крутого камня утром.
– Запомнила, – прошептала Маруся.
– Всё, иди, – незнакомец повернулся и скрылся за деревьями.
– У крутого камня утром, – ещё раз прошептала Маруся и поспешила в лагерь.
Утро в селе ознаменовалось криком неугомонных петухов. Особенно старался старый, ободранный с одного бока петух попа Афанасия. Афанасий принял местный приход незадолго до революции. Что сподвигло молодого ещё священника на этот отчаянный шаг, забраться в сибирскую глухомань из столицы, можно было только предполагать. Отец Афанасий об этом умалчивал, тактично уходя от подобных разговоров.
– Дал же бог такой страшный голосище этому насекомому, пропади он пропадом, – открывая глаза, проворчал Тарас. – Сегодня же оторву ему башку и в суп брошу, скотина поповская. Такую рань поднял, подлец.
Не переставая ругать поповского петуха, Тарас встал с постели, хлопнул по тугому заду спящую рядом деваху и начал одеваться.
– Приготовь завтрак, а я пойду своих пока проверю, – натягивая сапоги, распорядился Тарас. – Да вставай ты, Зинка, хватить дрыхнуть.
– Какая я тебе Зинка, – переворачиваясь на спину и приподнимаясь, проговорила деваха. – Катька я, однако.
Тарас в изумлении обернулся к кровати. На него смотрела смазливая мордашка с припухлыми ото сна глазами и растрёпанными волосами.
– Надо же, а я думал Зинка, – пробормотал Тарас, но тут же громко рявкнул. – Это сути дела не меняет. Через час приду, что бы завтрак был. И этого, как его, кофию свари. Офицеры будут.
Тарас вышел из дома и направился к площади. Там всё ещё стояли скамейки после вчерашней экзекуции. Рядом валялись верёвки. Тарас подошёл, поднял верёвки и положил их на скамейки.
– Вот орясины,