Лиловый сон крестьянских хризантем. Любовь Берёзкина
И забывать – привычка,
И для печали – не искать причин.
Огонь свечи – как пойманная птичка…
Побудем вместе, просто помолчим.
Ушла зима выветривать пространство,
Замкнул круги проталин лунный снег.
И верится в покой и постоянство,
И тает мир, как в прошлогоднем сне.
Смотрю, и – снова, и не наглядеться,
Мне облик твой знаком и незнаком:
Наверно, это Звёздная Медведица
Твои виски лизнула серебром.
И горизонт безветренный и чистый,
Веков прикосновения легки,
И тихая отеческая пристань
Окутана дыханием реки.
Воздух сырой и усталый
Воздух сырой и усталый.
Грудь от него тяжела,
Точно по ней заплясала
Пламенем чёрным юла.
И в отражении мутном
Полуистлевших небес
Огненной тенью минутной
Вечер мелькнул и исчез.
И, закружившись с огнями
В густо оранжевой мгле,
Я поднялась над полями
Ввысь к незнакомой земле.
К песням туманного сада,
К солнцу печали иной
Снова рождаться и падать
В недостижимый покой.
2017
И в сотах сна, и в мире странном
И в сотах сна, и в мире странном
Огня осеннего исход
Тревожит призраком туманным
И в путь таинственный зовёт.
Кто – человек? Какою силой
Простая мысль наделена?
Какой водой тебя крестила
Рука седого колдуна?
В неясной грусти нет ответа —
Одно дрожание струны,
Былыми чарами задетой,
И свет пасхальный старины.
Как прежде – росстань и дорога.
Мелькают дни под каблуком.
И снится: матушка у стога
Стоит в платочке голубом.
2017
В туманах недоброго края
В туманах недоброго края,
Где правит разбойничий люд,
К рябинам идут, догорая,
И странные песни поют.
И ходят, и ходят по кругу
Отжившей до срока толпой,
Сбиваясь на хриплую ругань
В печали своей пропитой.
Им ветер полощет глазницы,
И снег наступает в их тень.
И свету угасшему снится
Пустынная мгла деревень,
Где стынут вчерашние дали
В глухом перекрестье дорог,
И зверь сторожит у развалин…
И – зыбь колдовская. И – Бог.
2017
Колышется тихое поле
Даль сине-звонкая
Нежно прозрачная даль сине-звонкая.
Мягкие локоны – солнечный дым.
Долгой дорогой летит за избёнками
Возглас прощальный годам золотым.
Пыль собирается на подоконнике,
Тени становятся в полдень легки,
И с паутинкою жалобно тоненькой
В маминой вазе грустят васильки:
Что ж вы надежды напрасно роняете
Над