Лукта. Полина Кесслер
меня перебил грубый мужской голос.
– Именно это, Мастиʹк. Именно это.
Это был Дмитрий, куратор нашего выпускного курса.
– Ну что ж! Я даже не желаю знать, почему вы ещё не в своей секции, – отчеканил Дмитрий, указывая рукой в сторону нашей квартирной секции, и добавил, – Живо!
Я сразу же потянула подругу за руку, и мы быстрым кривым шагом потопали до своей комнаты. Прошло около получаса. Мы уже дошли до нашей комнаты.
– Ты видела машины? Те, что сзади подъезжали? – спросила я Дину, пока та продолжала вторые поиски ключей от нашей комнаты в своей сумке.
– Блин, не-а, а что там?
– Да странно, ночью…
– Хм, не знаю. Может минералки мне привезли на завтра.
Наконец-то я улеглась на кровать и молча следила за тем, как Дина по привычке выдавила из тюбика слишком много крема на свои руки и, разводя ими, не знала, куда деть лишнее.
Улыбка начала расползаться на моём лице.
– Тебе нужно? ,– сказала она, протягивая руки ко мне.
Я ничего не отвечаю, лишь киваю в знак согласия.
Её руки нежно обнимают мои, оставляя полосы крема прямо между моими пальцами. И это чувство, всё это, мне становится до боли знакомым, я не могу вспомнить. Может мне это снилось?
–Что-то не так?, – тихо проговорила Дина, заметив изменение на моём лице.
–Всё хорошо, – улыбнувшись, отвечаю я, – Давай спать.
Дина выключила свет, но уснуть мне так и не удалось. Меня мучила мысль: откуда мне знакома эта нежность.
III
Ночка выдалась не из лучших. Уснув только под утро, я оказалась совершенно измотанной к самому началу дня.
Прозвенел будильник. Открыв глаза, я заметила, что Дина ещё спит, свернувшись калачиком и укутавшись в ярко-жёлтое одеяло. Это, кстати, её любимый цвет, ибо он, как утверждает его хозяйка, тёплый. Словно как дома, в кантоне пятом.
Дине почти каждый месяц присылали родители посылки с какими-нибудь побрякушками. Лишь бы она чувствовала их любовь, и что она не одна.
Говоря обо мне. С любовью родителей я не знакома. Когда мне исполнилось пять лет дядя Аким удочерил меня. Он работал местным ветеринаром в пятом кантоне. Тридцатипятилетний холостяк, живущий только своей работой. Когда нас, маленьких сирот, первый раз привели в питомник, чтобы «мы хоть как-то познакомились с любовью и лаской», дядя Аким заметил меня. Не помню, чем я зацепила его, но больше он меня никуда не отпускал. Так моей семьёй стал именно он. А всё, что было до его появления, я никогда и не помнила, да и не нуждалась в этом.
Не нуждалась, пока не задалась вопросом: «откуда мне знакома нежность?»
Я опустила ноги с кровати и побряла в ванную. Спустя пару минут проснулась и Дина.
Встав у зеркала, установленного прямо на огромном шкафу с нашей одеждой, я начала ломать себе голову, что же мне надеть.
–Сегодня очень тепло, может наденешь платье?, – сказала Дина, выныривая головой прямо на улицу из распахнутого окна.
–Может быть, но… – задумалась