Ночной поезд на Марракеш. Дайна Джеффрис
всегда тяжело сходилась с людьми, но грех было упустить такой шанс.
Уголок рта Тома насмешливо пополз вверх.
– Уверяю тебя, мы не кусаемся.
Викки смущенно потупилась, не зная, что сказать. И тут в разговор вмешался Джимми.
– Ахмед нас знает, – ухмыльнулся он. – Честно говоря, Ахмед знает тут практически всех. И если придешь, ты тоже будешь всех знать.
Ахмед улыбнулся, весьма загадочно. Викки не поняла, это розыгрыш или нет, но дала адрес Этты.
– Мы с Томом снимаем комнаты у Джамала, чуть в стороне от твоего дома, – сказал Джимми. – Всего в нескольких минутах ходьбы. Увидимся позже.
Когда молодые люди затерялись в толпе, Викки с Ахмедом направились вперед. Они прошли мимо плотной завесы из шелковых нитей, свисающих из разноцветных мотков – фиолетовых, оранжевых и желто-зеленых, мимо шелкопрядильщиков и красильщиков шелка и добрались до больших складов, где торговали коврами, совсем тонкими, сотканными вручную, и толстыми, с мягким блестящим ворсом, удивительно приятными на ощупь; ковры или лежали высоко на полках, или были развешены в зависимости от цветовой гаммы.
Несмотря на постоянные отвлекающие моменты, Викки твердо придерживалась первоначального плана покупок и, по совету Ахмеда, отчаянно торговалась. Сбив втрое запрашиваемую цену, она в результате купила синюю шаль с продернутыми сквозь ткань серебряными нитями, две узорчатые подушки – оранжевую и розовую, – латунную лампу под фиолетовым стеклянным абажуром и, наконец, зеркало, без которого тщеславная Беатрис не могла прожить даже дня.
Вспомнив о высокой светловолосой кузине, Викки тут же спросила себя, понравится ли той Марракеш. Стоило приглашать Беа сюда или со стороны Викки это было проявлением эгоизма? Беа, инфантильная и беспомощная, в этом походила на свою мать Флоранс, которая тоже вечно витала в облаках и отличалась удивительной непрактичностью. Тетя Флоранс писала романы, и ее интересовало лишь творчество и выращивание овощей. Тем не менее кузины отлично ладили, и Викки, решив отправиться в Марокко, с удовольствием пригласила Беа, но из-за путаницы с билетами в путешествие они отправились в разное время.
Викки посмотрела на Ахмеда, терпеливо ожидавшего, когда она выйдет из глубокой задумчивости, и в очередной раз удивилась его олимпийскому спокойствию.
– Можно задать вопрос? – спросила она. – Как тебе удается оставаться таким невозмутимым и всегда в хорошем расположении духа?
– Я довольствуюсь тем, что есть, и меня не интересует успех, – с улыбкой ответил Ахмед.
– А почему нет? – растерялась Викки. – Разве мы не должны стремиться к успеху?
– Нашу судьбу определяет Бог. Мы не хозяева своей судьбы. И пока мне хватает денег на жизнь, зачем суетиться? В отличие от вас, мы не ведем борьбу за существование. Ведь все от Бога. И хорошее и плохое.
– И хорошее, и плохое, – эхом повторила за ним Викки, но, увидев торговца одеждой, тут же отвлеклась. – Ой, я хочу посмотреть на кафтаны! У нас еще есть время?
– Если только недолго.
Викки перебрала все кафтаны, в конце концов остановившись