Волны времени. Белла Фишелева
жалобно пели,
Тоскуя зимой, тополя,
Но вот издалёка свирелью
Принёсся ответ февраля.
Коварен февраль: синевою,
(Днём!) льющейся с ясных небес,
Свирельною песнью – мечтою
Манил обескровленный лес.
И пели мечтательно ветви,
Листвы вспоминая красу,
И с солнцем томительно летних
(Дней!) – ждали в расцветшем лесу.
Погасли лучи – и морозным
Дыханьем февраль обжигал,
А лес не сдавался: хоть поздним,
Но гулом зиме отвечал.
Знал лес, что могучие силы,
Борясь с униженьем, с тоской,
Он снова найдёт… Но продлило
Бог-Время сраженье с судьбой —
Всё ж март (долгожданный!) восстанет
Из Времени грозной тюрьмы
И руки спасенья протянет
(Всем!) рвущимся к свету из тьмы.
Январь 2011 г.
На море
Заря и море – в сладостном объятье,
Но исчезают, уходя в туман,
И своду утреннему мир объять бы,
Когда б не сам был небу в вечность дан.
И днём над морем воздуха армада
В серебряном и голубом царит,
И волн огни, что колдовские взгляды, —
На нас! Так море нам благоволит.
А вечерами свет лишён дыханья,
Стихает ветер – воздух невесом,
Но жаждет с морем вновь заря свиданья,
С улыбкой опускаясь в вечный дом.
Ночное море. В золоте дорожка
От красной, торжествующей луны,
И кажется: чуть-чуть, немножко —
На море шаг, и – в свет унесены.
Спешим домой, но путаница лестниц —
Блуждаем мы, лишь слышим перезвон
И волн, и звёзд – играющих прелестниц,
Льёт лунный свет – никто не защищён.
Август 2010 г.
«Жара! Солнце скрылось – за дымом и гарью…»
Жара! Солнце скрылось – за дымом и гарью,
И мрачные мысли – в окно,
И ты обессиленной мечешься тварью,
Иль снова нам рабство дано?
Но вижу, что, зло отметая людское,
Во весь горизонт – ураган!
С жарою расправился ветра волною,
Как дикий, слепой великан.
И ветры умчались, а тучи остались —
Над родиной также темно,
А может быть, тучи поплакать старались —
Лишь в этом мы все заодно.
Август 2010 г. Москва
«Тьма южной ночи, но луна глядит…»
Тьма южной ночи, но луна глядит
Сквозь щёлку облаков и брызжет светом,
И будто, усмехаясь, говорит:
«Довольно, хватит юга этим летом!»
Я унеслась домой. Родное вновь
Живит прохладой, светится дубрава,
Деревья стары, но растёт и новь —
Дубки! Шумит зелёная орава.
И к солнцу тянется. Сквозь ветви – луч,
Пришельцев новых светом наполняет,
А старые дубы (расклад могуч
В пространстве их) свеченье пропускают.
В