Ликвидатор. Исповедь легендарного киллера. Алексей Шерстобитов
перспективы в случае продолжения отпирательства. Чистосердечное признание и предложение вернуть половину сейчас, а половину после приезда из Штатов, куда он собрался через неделю, облегчили его участь, как всегда это бывает, но от его наглости отдать не всё и не сразу разожглись уже наши аппетиты. Помните дети: «спички не всегда игрушки», а «чистуха» (чистосердечное признание) – не всегда панацея. Дворман долго упирался, не называя своего адреса, но мы, неожиданно для него, умели читать и оказались настолько сообразительны, что взглянули на оттиск штампа в прописке его паспорта. И чудо! Пока его отпаивали его же виски, а сами пили мерзкий кофе, правда, с конфетами и коньяком, нам открывались всё новые и новые тайны его жадности и скупости. Всё более-менее ценное было аккуратно сложено и переписано, так как должно было быть возвращено, за исключением наших интересов и собственности моих друзей, погружено в его машину, и с обещанием встретиться с его «крышей», мы убрались восвояси. Однако встреча с людьми, его прикрывающими, сулила потерю части, с нашей точки зрения, честно приобретённого имущества, что, в принципе, было нормой, это называлось «отработанное не возвращается, ну если только часть – из-за большого уважения к соратникам по цеху!»
Первая «стрелка» не привела ни к чему. Следующая, уже организованная на серьезном уровне с участием с противоположной стороны «Захара», с нашей – Олега Пылёва и кучи бойцов с обеих. Вражды не было, поэтому всё проходило в мирной, открытой и понятной атмосфере, что предполагало пусть небольшое, но обоюдное обогащение. Мы уже почти месяц гоняли на и без того уже ушатанном корыте типа «Дворман-бенц» и были удовлетворены – и мы втроём, и мои друзья. Всё, что мы могли вернуть, это телевизор, пару магнитофонов и какую-то картину в обшарпанной раме, явно неизвестного и неважного художника-мариниста. Всё остальное – «фьють!», что и было одобрено за долю малую «главшпанами». Разумеется, машина тоже была уже не нужна. Заведомо договорившись, что месье Дворман напишет список у него взятого и оценит каждую вещь. У нас было принято перед любой встречей обговаривать план действий, и это предложение со списком имело свои подводные камни. Разумеется, мошенник по крови, а по имиджу – беженец и жадина по натуре, он отмахал, как зубной врач в фильме «Иван Васильевич меняет профессию» не двойную, а тройную цену всего, что мы взяли. «Захар» посмотрел, пожал плечами и передал Олегу со словами: «Смотрите сами, братуха, думаю, на половине возврата сойдемся». Братуха посмотрел на внушительную сумму, где телевизор, видавший виду, был оценен как мерседес, а мерседес… Но он согласился и перешёл к дальнейшему обсуждению.
Ликованию составителя списка не было предела, он уже приплясывал у своего рыдвана, не зная, конечно, что это уже рыдван, и видя салон, забитый своими вещами, с гордостью смотрел на нас обеими глазами, показывая, что и с опухолью справился, и нас «проглотил». Уважаемым собранием было постановлено: отдать всё возможное, что когда-то принадлежало