Лирика. Белла Фишелева

      Таинственны в детстве немые деревья:

      Лишь ветер с них сбросит покров немоты,

      Всё шепчут, всё стонут, рождаются сказки

      Для нас – для ребячьей святой простоты.

      В младенчестве – тяга к деревьям и травам:

      Скрываться, быть в сказке и думать сполна,

      И стать в этом мире раскидистым клёном

      Была только в детстве свобода дана.

      Лучистые утра – из сказочной были,

      Свеченье весны и осенний туман —

      Все краски из детства, и все акварели

      Живые! Не миф и не жизни обман.

      Настой травяной – из целебного лета,

      Чем гуще заварят, тем крепче настой,

      И сок наши души такой наполняет,

      Каким в стороне нас поили родной.

      Звуки летнего дня потонули

      В плеске вольно бегущей реки,

      Но ещё облака не уснули —

      Золотятся в вечерней тиши.

      В тенях вечера прячется чудо,

      В засыпающих алых лучах,

      И свечение льёт отовсюду,

      В серебре травы тонут в полях.

      Птичий рокот наполнил пространство,

      Словно ласковых волн перелив,

      И заслушалось леса убранство,

      Ветер стих, труд дневной совершив.

      Кто из нас слушал музыку леса,

      Кто язык понимает ручья,

      А дождавшийся красного лета

      Слушал трель по ночам соловья?

      Утром, в час голубого свеченья,

      Кто сквозь дрёму читает сонет

      И Шекспиром своё удивленье

      Переплавит в сонетный ответ?

      На город небо валится,

      И хлещет землю дождь,

      И бьёт гигантской палицей,

      А наш приют – насквозь!

      Тоска неумолимая,

      Воспоминаний гнёт,

      И жизнь непостижимая

      По каплям изойдёт.

      Земля всё тонет, бедная,

      О помощи моля,

      Молчит вокруг Вселенная,

      Не видит корабля.

      Такая неприкаянность

      И нам, как рок, дана,

      И вечный бой отчаянный,

      И словно цель видна —

      Свет впереди мерещится,

      В бессмертие зовёт,

      И сердце бьётся, плещется,

      Хоть предрешён исход.

      Сирень цветущая невозмутимо

      Весь город затопила синевой,

      Но ни людей, ни солнце не смутила

      И пышною, и нежной красотой.

      И гроздьев светоносность ослепляет,

      Их бело-розовый живой каскад,

      Печально волны нежности играют,

      Лишь ветер тронет ветви невпопад.

      И почему сирени русской пышность,

      Лиловый цвет рождают грусть-тоску?

      Туманный аромат глухой,