Академический обмен. Юлия Жукова
под них текстиль подбирали?
Я нахмурилась.
– Да нет, я их только сегодня повесила, думала, вам понравится, но…
Как продолжить мысль, я не знала. Маккорн своё неприятие явно не показывал, а упоминать вслух, что он при входе покачнулся, мне не очень хотелось. Природники обычно не гордые, но у этого были всякие странные заморочки.
– Вы их для меня повесили? – выдохнул он, и я с ужасом поняла, что у него глаза на мокром месте.
– Ну, вы же магистр техномагии… – промямлила я. – Я думала…
Я замолчала, не зная, как продолжить. «Я думала, вы оцените» – слишком претенциозно, особенно если учесть, что он явно не оценил. «Я думала, вы потерпите» – просто грубо. Чем я думала вообще?!
– Спасибо, – прошелестел Маккорн и опустился на край платформы, застеленной ковром. – Они прекрасны.
После чего уронил лицо в ладони и натурально расплакался.
Я застыла, как будто меня обратили в камень. Вот только плачущего природника мне не хватало на десерт! Что я сделала не так?! Я его, что ли, заставляла есть мясо и чистить призрачных лошадей?! А если у него такая тонкая душевная организация, что вид моторного транспорта повергает его в истерику, зачем было лезть в дом некроманта?
Последняя мысль так сильно меня разозлила, что я разорвала опутавшие меня чары и зашла наконец в комнату. По-хорошему, мне надо было этого шута горохового погладить по голове или даже обнять, ему бы от этого полегчало, но я совершенно точно не собиралась делать ничего подобного. Он мне жизнь не упрощал, а я почему обязана? Взяв с окна горшок с кустом, я бесцеремонно пихнула его Маккорну в лицо и держала, пока он не схватил растение.
– Возьмите себя в руки! – рыкнула я. Да, я знаю, что с природниками так нельзя, но, хтоническая матери побери, с некромантами так тоже нельзя!
– Простите, – проблеял он, обнимая горшок и пряча лицо в широких листьях. – Вы можете просто уйти, вам необязательно терпеть мои причуды.
– Ага, и оставить вас здесь загибаться?! Думаете, мне нужно расследование загадочной смерти природника на моей территории?
Маккорн тут же стих, поставил куст на платформу и вытер слёзы рукавом, затем встал, уставив на меня хмурый взгляд покрасневших глаз.
– Прошу меня простить за этот всплеск, – сказал он глухим голосом без намёка на эмоции. – Он не повторится.
Били его, что ли?.. Да ну, бред, природников нельзя бить в воспитательных целях, они просто съезжают с катушек от этого.
– Мне забрать плакаты? – спросила я, игнорируя все висящие в воздухе переживания. Это стихия сердцеведов, а не моя, и я не собираюсь ничего с этим делать.
– Пожалуйста, не нужно, – ответил Маккорн, и в его глухом голосе проскользнули просительные нотки. – Они не причиняют мне никакого дискомфорта.
Точнёхонько после этих слов по его щеке снова покатилась слеза, и он вытер её настолько злым движением, что я побоялась, как бы полбашки себе не снёс. Что за хтонь творится у него в голове? И хочу ли я это знать?
– Гм,