Цветные туманы. Алла Михайловна Лебедева
язвительно повторяла мать, надсмехаясь над Люсей, у которой одно упоминание об Эльвире вызывало тошноту.
Выручила снова бывшая одноклассница Клава Андреева, теперь уже Зябунова. Клавдия к тому времени закончила химический факультет университета, вышла замуж за однокурсника и возглавила техническую лабораторию целлюлозного комбината. Подруга вняла жалостливым просьбам Люси. Устроила её лаборантом.
Утром довольная Люся вошла в здание лаборатории и приветствовала подругу: Клава! Доброе утро!
– Никакой фамильярности! На работе я для тебя – Клавдия Ивановна! Поняла? – в первый же день оборвала Люсю бывшая подруга.
Снова нанесён удар по болезненному самолюбию Люси. Она стиснула зубы и покорно кивнула: Простите, Клавдия Ивановна!
В один из вечеров Люся сидела у окна на месте своей матери. Елизавета Степановна слегла с приступом артрита. Люся открыла окно и вдыхала аромат расцветшей черёмухи, растущей прямо под окном первого этажа. Кусты так разрослись, что входящему в подъезд окно первого этажа не было видно. Зато из окна среди кустов хорошо была видна скамейка у подъезда.
Из входных дверей вышла оживленная пара. Альберт Вяцкий, брат Эльвиры за руку с молодой светловолосой девушкой. Изящной, тоненькой, с открытым симпатичным личиком. Альберт притянул девушку к себе и поцеловал. Они засмеялись, прижались друг к другу и сели на скамейку. Какое-то время они сидели в полном молчании, потом снова раздался смех девушки, переливчатый, словно колокольчик. Она встала со скамейки и направилась к остановке. Альберт последовал за ней. Догнал её, крепко обнял. Обнявшись, они вместе побежали к остановке.
У Люси горестно заныло в груди. Почему у этих Вяцких все так прекрасно? Почему они счастливы, их все любят. Почему её, Люсю никто не замечает? Почему ей не везёт? Она стала избегать встреч с одноклассниками. Все они замужем или женаты. Некоторые приходят на встречи одноклассников вместе с детьми. Шум, радостные восклицания, смех. У всех один проклятый вопрос: А ты, Люся вышла замуж?
– Люська! Не слышишь? Укол мне поставь быстро! Болит колено сильно! – сердитый крик матери из комнаты прервал грустные размышления Люси. Она вздохнула, окинула взглядом кухонный шкаф. Открыла покосившуюся дверцу и достала пластиковую коробку с лекарствами.
– Умру, одна останешься. И почему ты у меня такая невезучая родилась? Кто на тебя позарится? Разве что слепой… – вздыхая, приговаривала Евдокия Степановна, лежа на своей кушетке.
Мать умерла, когда Люсе исполнилось двадцать девять лет.
После похорон дочь заняла материнское место у окна. Сидела до позднего вечера, созерцая чужую жизнь. Слова покойной матери звучали в её голове и жалили, как назойливые осы. Через пару месяцев Люся достаточно изучила лица жителей подъезда. Кто с кем и когда возвращается домой. Кто приходит пешком, кого привозят на машине. Кто по вечерам гуляет с собакой, а кто с детской коляской.
Заметила, что Альберт Вяцкий иногда возвращается домой один. Садится