Бомба за пазухой. Александр Тамоников
в маски страдания и отчаяния. Жители города, как бездомные странники, бродили по развалинам, пытаясь найти то, что могло бы облегчить их существование в первые дни мира, освобождения от фашистов. Некогда живые и наполненные жителями улицы, кафе и магазины теперь казались мертвыми, покрытыми занавесом пыли и пепла, словно в мертвом сне.
И все же среди этой безжизненности пробивалось что-то новое, что-то выжившее. Оживший куст, зелень непокорной травы, будто дарующие горсточку надежды и знак возрождения. Хотя город был изуродован боями, бомбежкой и артобстрелами, его улицы отражали не только разрушение, но и силу человеческого духа. И невольно верилось: здесь еще есть надежда на восстановление, на возвращение светлых и добрых дней. Но для этого понадобятся труд и упорство, а еще более – любовь к своему родному городу, не сломленному врагом. Улицы разрушенного города вовсе не были мертвыми, они просто ожидали, когда снова вернутся к жизни.
Бригаду оставили в Новороссийске для пополнения. Точнее, то, что осталось от бригады после этих боев. У лейтенанта сжалось сердце, когда он узнал, что в боях погибли и капитан Жуков, и майор Брагин. Он не поверил, но ему указали место, где они были похоронены. Алексей стоял перед могилами и вспоминал ворчливые интонации Жукова, пиратский шрам на щеке майора. Вот так вот: был он младшим в их тройке, почти новичком, а остался единственным оперативником. Война, ничего не попишешь. Пришлют нового начальника, пришлют опытных оперативников. И бригада снова отправится вперед.
– Товарищ полковник, старший лейтенант Зыков по вашему приказанию прибыл!
– Ну, хоть ты живой, – заместитель начальника управления посмотрел в лицо Алексея, а потом стал торопливо застегивать свой офицерский планшет.
Четверо офицеров, приехавших с полковником, терпеливо ждали конца разговора. Водители уже завели моторы автомашин. Нескольких пленных офицеров вермахта посадили в кузов студебекера. Полковник застегнул планшет и посмотрел на наручные часы.
– Вот что, Зыков! Бригада остается пока здесь, отдел Смерш, естественно, тоже. Прислать тебе я никого пока не могу. Будешь один за всех работать. Архив тебе привезут фельдъегери, охрану обеспечишь сам. Командование бригады поможет. И учти, тебе здесь не курорт на черноморском побережье. Будешь работать вместе с территориальными органами НКВД. Тут черт знает что может твориться. Город только что освобожден и может быть наводнен изменниками, предателями, переодетыми фашистами, которые мечтают вырваться отсюда. Но особенно опасны те, кого оставили специально. Работай, Зыков. Если будет нужна незамедлительная помощь, свяжешься с управлением, но рассчитывать лучше все же на себя. У управления работы и так выше крыши.
Капитана первого ранга Белорецкого из штаба флота в госпитале ждали с самого утра. Старательно вымытые полы коридора, идеальный порядок в палатах, свежие полотенца на спинках кроватей. Все раненые тщательно выбриты, в глазах рядовых бойцов и офицеров