Миф тесен. Александр Баунов
Общим не измерить.
И конечно, главный современный миф – миф о золотом веке. Слушаешь дебаты, читаешь дискуссии и видишь: нравственность постоянно предлагается возрождать, а к ценностям – возвращаться. Это значит, и то и другое было в прошлом, а в настоящем сплыло. Надо быстро сгонять за ними назад, и все будет зашибись.
Носители мифологического сознания, а оно в этом случае часто совпадает с общественным мнением, уверены в том, что (как сформулировала моя коллега и сценарист Анна Рулевская) «был, был когда-то золотой век, в котором степенно ходили по чистым улицам румяные и беспечные многодетные семьи, всюду царили справедливость и порядок, государство пеклось о гражданах, а искусство производило исключительно шедевры, не оскорбляя ничьих чувств».
То, что о бывшем когда-то золотом веке говорили и сто, и двести, и тысячу лет назад – да что там, сколько человечество себя помнит, в первейших его письменных памятниках, у Овидия, в древнейшем из древнегреческих эпосов – у Гесиода, писали то же самое, и что по этой логике золотым получается каменный век с человеческими жертвоприношениями, – не смущает ни общественное мнение, ни мифологическое сознание.
Создали прежде всего поколенье людей золотое
Вечноживущие боги, владельцы жилищ олимпийских,
Был еще Крон-повелитель в то время владыкою неба.
Жили те люди, как боги, с спокойной и ясной душою…
Ну и возрождать, так с музыкой. Можно для себя, а можно заодно и для всех остальных выродившихся. Второе почетнее. Мифотворчество российского сознания совершило простую рокировку. Если золотой век у всех в прошлом, а мы отстали от Европы, то наше настоящее – это прошлое Европы, то есть ее золотой век, куда ей надо помочь вернуться. А уж потом, если надо, возродим еще что подревнее и поблаголепнее.
С чего началась критика мифа? Как он вообще устроен?
Вот, например, этот предмет священен, его не трожь. Вот это говорить нельзя, а то беда. Солнце впадает в Каспийское море, там ночует и возвращается по молитвам наших волхвов. Хочешь сына – пройди вот между теми двумя березами на холме, так испокон веков, так предки наши делали, а если все равно дочь – значит, оказался недостоин, или у богов на тебя другие планы, или судьба, от которой не уйдешь (половина ведь мифов об этом), а березы ни при чем. Противоречий нет, есть априорное коллективное знание, неразрывно связанное с сакральным предметом и ритуалом.
И вот пришла философия и сказала: за Зевса ответишь. Что это он в трех местах родился, а еще одновременно жив и умер? Начинается критика мифа. Прошел между березами – сына нет, принес Асклепию петуха – не выздоровел, соткали Афине пеплос – все рано проиграли войну.
«Тот набор представлений о мире, которым мы пользуемся, он откуда? – спрашивает философия,