Саван для блудниц. Анна Данилова
когда на душе так тошно и хочется умереть, и услышала:
– Там к тебе пришли… Заканчивай со своей клиенткой и возвращайся в приемную.
Он по ошибке зашел в женский туалет, и первое, что ему бросилось в глаза, это вид двух бледненьких и щупленьких девиц, подпирающих крашеные зеленые стены и дымящих сигаретами с сознанием своей взрослости и выражением лица, свидетельствующим об утомленности не только физической, но и, похоже, хронической усталости от жизни вообще.
– Ты куда, дядя? – спросила у Корнилова одна из них – упакованная в черную кожу (обтягивающие стройное тело брюки и жилетка поверх белой водолазки) и увешанная звенящими цепями, – сплюнула себе под ноги, после чего грязно выругалась и запустила в него бумажным шариком.
– Извините, девочки, здесь на двери нет никаких опознавательных знаков, а я в вашей школе первый раз. Кстати, вы не могли бы выйти со мной отсюда, а то как-то неудобно здесь разговаривать…
Девица в черной коже хмыкнула. В ее глазах зажглось любопытство, смешанное с желанием показаться опытной женщиной в глазах незнакомого солидного мужчины.
– А вы, собственно, кто?
– Я следователь прокуратуры, Корнилов Виктор Львович. Расследую дело об убийстве Льдова… Вы были с ним знакомы?
– Пошли, Ольк… – произнесла хрипловатым голосом «кожаная» девица, резко направляясь к двери. – Этот мент еще загребет нас…
Вторая, в джинсах и черном свитере, щелчком отправив погашенный о стену окурок в сторону урны, покорно двинулась к выходу.
– Девочки, куда же вы? – Виктор Львович поймал вторую девицу за руку, и они вместе вышли в коридор. Залитый солнцем, он никак не располагал к разговору о смерти. Но она еще витала здесь, ее примета – портрет Вадима Льдова в черной рамке, помещенный на обшитом красным сатином постаменте в центре коридора и украшенный букетиками из живых тюльпанов, – бросалась в глаза и казалась чем-то противоестественным, зловещим и словно предупреждала о нависшей над всей школой беде.
– Да пошел ты! – Девица рванула руку, но Корнилов крепко держал ее.
– Где это тебя учили так разговаривать со взрослыми? Где? – спросил он спокойно, словно уже привык к подобному обращению.
Она ответила. Одним словом. В рифму. Грязно. Словно ударила плетью по лицу. Корнилов даже покраснел. За нее.
Коридор тянулся вдоль прямоугольника школы по периметру, где-то за углом находился класс, ключ от которого ему дала директриса школы Иванова Галина Васильевна, чтобы он мог там беседовать с одноклассниками Льдова.
Похороны Вадима были назначены на завтра, все в школе да и микрорайоне только об этом и говорили, а вот родители Льдова к Корнилову так и не пришли. Ему передали, что они не хотят ни с кем обсуждать смерть сына и, главное, не желают тратить время «на пустые разговоры». Он все утро думал об этом.
Слегка подтолкнув девушку к двери, он сделал знак другой следовать за ними.
– Входите, здесь вас не укусят. По-моему, вы и сами