Розы туманных холмов. Яна Черненькая
Давай подумаем. Отец сказал, когда состоится поединок?
– Нет. То есть он пока не решил. Никто не знал, когда мы приедем.
– Тогда нам нужно тянуть время. Сделай вид, что заболел. Вчера вечером было зябко и холодно. Ты простудился и кашляешь. И вообще, климат в Альбии сильно отличается от галлийского. Нам нужно привыкнуть.
– И долго мне изображать больного? – спросил Лесли.
– Недели две. А там мы что-нибудь придумаем, – ответила Санда. – Для начала я хочу выяснить, насколько хорошо фехтует Джереми Риджентс. Когда мы уезжали, он был неловким и медлительным. Если таким и остался, то я покажу тебе пару приемов, которых хватит, чтобы выиграть у него поединок. Это будет не очень честный бой, но результаты никто не опротестует.
– А вдруг Джереми изменился!
– Тогда подумаем, как победить иначе. С ходу могу придумать простой трюк – вы обменяетесь парой уколов, потом ты сделаешь вид, что нужно отойти, или Эбби позовет тебя на минуточку. Зайдешь за угол – наверняка там будет, где спрятаться, – я надену маску и займу твое место. Никто ничего не узнает. Ты, конечно, немного выше меня, но в глаза это не бросается. Когда я разделаюсь с Риджентсом, мы с тобой снова поменяемся, и все.
– А если кто-то узнает? – Лесли не понравилась идея сестры.
– Не наша печаль. Пусть Риджентсы думают, как скрыть тот факт, что Джереми победила женщина. Какой позор!
– Думаешь?
– Ну конечно!
Никакой уверенности Санда не испытывала, но брата следовало успокоить. Ему было вредно волноваться: лишние нервы могли спровоцировать очередной приступ, а там и до дома умалишенных недалеко. Родители не станут разбираться, что и зачем. Конечно, сына они любили не в пример больше дочери, но кто знает, как далеко простирается их готовность принимать его причуды теперь, когда он уже не ребенок.
Странности начались с Лесли, когда ему исполнилось девять лет. Он стал до истерики бояться темноты. Стоило погасить свет, он начинал кричать, словно его убивают. Мать не соглашалась потакать слабостям сына до тех пор, пока с ним не случился нервный припадок, и он чуть не умер. Только тогда родители разрешили оставлять в его комнате свет. На всю ночь.
Однажды утром Лесли исчез. Полиция и местные жители прочесали окрестности и нашли Лесли на самом краю глубокого оврага. Мальчик стоял, скрестив руки на груди, смотрел в пустоту и с кем-то разговаривал. Его окликнули. Лесли сказал невидимому собеседнику: «Я же сказал, что они придут». Потом повернулся к толпящимся позади него людям и велел: «Похороните ее как полагается. Она не сама спрыгнула». После этого Лесли преспокойно двинулся обратно домой, а едва шагнув за порог, удивленно огляделся по сторонам и спросил: «Почему я здесь?»
Родители задали ему трепку, но Лесли упорно твердил, что ничегошеньки не помнит и сам не знает, что произошло. Санда ему верила. А на дне оврага нашли девушку со сломанной шеей. При других обстоятельствах ее объявили бы самоубийцей, но полицию, как ни странно, насторожили слова Лесли и настоящего виновника разоблачили.
По городу поползли слухи.