Жены и дочери. Элизабет Гаскелл
несколько грубоват для девочки. Но я знаю, что не мог бы поместить ее в атмосферу большей доброты, чем здесь.
Когда сквайр услышал от жены о предложении мистера Гибсона, он не меньше ее обрадовался предстоящему приезду их молодой гостьи: он был очень радушным хозяином, когда гордость не мешала ему удовлетворять свое чувство гостеприимства, и был в восторге оттого, что у его больной жены будет такая приятная компания, чтобы скрасить одиночество. Немного погодя он сказал:
– Это хорошо, что наши ребята в Кембридже. А то, будь они дома, тут могла бы приключиться любовная история.
– Ну а если бы и так? – спросила его более романтичная жена.
– Нет, это было бы ни к чему, – решительно возразил сквайр. – У Осборна будет первоклассное образование – лучше, чем у любого в этом графстве; у него есть это имение, и он – Хэмли из Хэмли. Во всем графстве нет рода древнее нашего и прочнее обосновавшегося на своей земле. Осборн может жениться когда захочет. Если бы у лорда Холлингфорда была дочь, Осборн стал бы для нее лучшей партией. Ему совсем ни к чему влюбляться в дочку Гибсона – я бы этого не допустил. Так что хорошо, что его нет дома.
– Что ж, пожалуй, Осборну и правда следует метить выше.
– Следует? Я говорю – он должен! – Сквайр мощно хлопнул рукой по ближайшему столику, отчего сердце у его жены на несколько минут забилось с болезненной быстротой. – А что до Роджера, – продолжал он, не замечая вызванного им сердечного трепета, – ему придется самому прокладывать себе дорогу, самому добывать свой хлеб, и я боюсь, он не особенно блещет в Кембридже, и в ближайшие десять лет ему и думать нечего о том, чтобы влюбляться.
– Если только он не женится на больших деньгах, – сказала миссис Хэмли, более для того, чтобы скрыть свое недомогание, чем по какой-либо иной причине, поскольку была до крайности непрактична и восторженна.
– Ни один из моих сыновей никогда не получит моего одобрения, если возьмет в жены женщину богаче себя, – сказал сквайр по-прежнему категорично, но уже без стука по столу. – Я вовсе не говорю, что, если к тридцати годам Роджер будет зарабатывать пятьсот фунтов в год, он не должен брать жену с десятью тысячами, но я решительно заявляю: если мой сын, имея лишь двести фунтов в год – а это все, что Роджер будет получать от нас, да и то недолго, – возьмет да и женится на женщине с пятьюдесятью тысячами приданого, я откажусь от него – это было бы просто отвратительно.
– Но не в том случае, если бы они любили друг друга и все их счастье зависело от того, могут ли они пожениться, – кротко заметила миссис Хэмли.
– Вздор! Любовь тут ни при чем! Нет, моя дорогая, мы с вами любили друг друга так нежно, что ни один из нас никогда не был бы счастлив с кем-то другим. Люди сейчас не те, что во времена нашей молодости. Сейчас любовь – просто глупые фантазии и сентиментальные бредни, как я погляжу.
Мистер