Жены и дочери. Элизабет Гаскелл
собой руководить, и вы найдете в своей новой мачехе милейшее создание». Я не сомневаюсь, что вы прекрасно с ней поладите. Как вы поладите с ее дочерью – это совсем иное дело, но, возможно, и очень хорошо. А теперь позвоните, чтобы принесли чай, – я полагаю, после такого обильного завтрака второй завтрак не предполагается.
Как раз в эту минуту в комнату вошел мистер Престон, и Молли, помня, как накануне вечером он намекал на свои дружеские отношения с ее светлостью, была слегка удивлена тем, насколько холодно обошлась с ним леди Харриет.
– Не переношу таких людей, – сказала она, едва ли не раньше, чем за ним закрылась дверь. – Изощряется в галантности перед теми, к кому обязан проявлять лишь простое уважение. Я могу с удовольствием разговаривать с кем-нибудь из работников моего отца, а в разговоре с человеком вроде этого беспородного щеголя у меня просто вырастают шипы и колючки. Как это у ирландцев называется такой человек? Я знаю – у них на этот случай есть отличное слово. Не помните?
– Не знаю, я никогда его не слышала, – сказала Молли, слегка пристыженная своим невежеством.
– А! Это говорит о том, что вы никогда не читали книг мисс Эджуорт[32] – верно? Если бы читали, вы бы знали, что такое слово есть, даже если бы не вспомнили само слово. Если вы этих историй не читали, они будут как раз тем, что скрасит ваше одиночество, – они в высшей степени поучительны и высоконравственны и при этом достаточно интересны. Я дам их вам почитать, пока вы в доме одна.
– Я не одна. Я сейчас не дома, а в гостях у мисс Браунинг.
– Тогда я вам их привезу туда. Я знаю обеих мисс Браунинг: они регулярно приезжали на школьные дни в Тауэрс. Я их называла Пэкси и Флэпси[33]. Мне нравятся сестры Браунинг: они, во всяком случае, достаточно почтительны, и мне хотелось посмотреть, как живут такие люди. Я привезу вам целую стопку книг мисс Эджуорт, дорогая.
Молли молча просидела минуты две, а затем, собравшись с духом, высказала то, что думает:
– Ваша светлость, – (титул был первым результатом урока, как Молли поняла это, на тему почтительности), – ваша светлость, вы все время говорите «такие люди» о классе людей, к которому я принадлежу, так, словно речь идет о какой-то диковинной породе животных, однако со мной вы говорите так откровенно, что…
– Продолжайте – мне нравится вас слушать.
Молчание затянулось.
– Вы в душе считаете меня немного высокомерной – верно? – спросила леди Харриет почти с добротой в голосе.
Молли молчала еще две-три минуты, потом подняла свои красивые, честные глаза к лицу леди Харриет и ответила:
– Да!.. Немного. Но я думаю, в вас много еще и всякого другого.
– Мы на время оставим «всякое другое». Разве вы не видите, милая, что я говорю по-своему, точно так же как вы говорите по-своему. Вот только различия между нами весьма поверхностные. А знаете, я уверена, что некоторые из ваших добрых холлингфордских