Пуля для Зои Федоровой, или КГБ снимает кино. Федор Раззаков
началом массовых операций эта категория сразу же выдвинулась в центр внимания НКВД как имевшая очевидную (зафиксированную в анкете) связь с Германией…».
Резидентуру абвера в Москве возглавлял во второй половине тридцатых генерал Эрих Кёстринг, слывший до 1941 года в разведывательных кругах Германии «самым осведомленным специалистом по Советскому Союзу». Он родился и некоторое время жил в Москве, поэтому свободно владел русским языком и был знаком с образом жизни в России. Во время Первой мировой войны сражался против царской армии, затем в двадцатых годах работал в специальном центре, занимавшемся изучением Красной армии. С 1931 по 1933 год он выступал в роли наблюдателя от рейхсвера в СССР. В октябре 1935 года он снова оказался в Москве в должности военного и авиационного атташе Германии и пробыл здесь до 1941 года. Кёстринг имел в Советском Союзе широкий круг знакомых, которых стремился использовать для получения интересующей его информации. Этим, кстати, занимались все германские консульства в СССР. Вот что, к примеру, рассказывал арестованный в 1945 году бывший секретарь ленинградского Генконсульства Герман Штреккер:
«Активную разведывательную работу в Ленинграде против СССР вел генеральный консул Рудольф Зоммер, который в свое время шпионажем занимался также в Харькове, Тифлисе, Владивостоке и Киеве.
Насколько я знаю, Зоммер в бытность свою в Ленинграде агентуру приобретал в первую очередь из числа вновь прибывших германских специалистов, а также лиц немецкой национальности, давно проживавших в Ленинграде…
Зоммер в разведывательных целях часто объезжал Ленинград и его окрестности, систематически посещал порт, где производил личные наблюдения. Как-то в 1938 году генеральный консул киевского консульства Гросскопф заявил мне, что морской атташе германского посольства капитан фон Баум-бах свою карьеру сделал благодаря успешно проводимой разведывательной работе Зоммера…»
После аншлюса Германией Австрии в марте 1938 года отношения между Москвой и Берлином обострились еще сильнее. В итоге к середине ноября 1937 года из семи германских консульств осталось только два (в Киеве и Новосибирске), а к маю 1938 года закрылись и эти последние. Кроме этого, ГУГБ начал «трясти» всех советских граждан, кто контактировал с немцами. Именно под эту «раздачу» и угодил Алексей Федоров, который пользовался услугами немецкого врача по фамилии Бек.
Узнав об аресте родителя, Зоя Федорова, естественно, не сидела сложа руки. Она пыталась выйти на руководство НКВД (его тогда возглавлял Николай Ежов) и вызволить отца из застенков. Но успехом эта миссия не увенчалась. Спрашивается, почему, если мы предполагаем, что актриса была агентом спецслужб? Но последнее обстоятельство не играло особой роли в делах такого рода, да еще в те годы. Достаточно сказать, что в лагерях тогда сидели даже вторые половины членов Политбюро и маршалов (речь идет о женах М. Калинина, К. Ворошилова, С. Буденного, а чуть позже и В. Молотова). Чего уж