Честно украденная ведьма. Милена Завойчинская
а чего спорить? Колечко красивое, темно-синий камень с рисунком для оттиска на печати. Как камея, только наоборот, вдавленный. Как же они называются? Слово вертелось на языке. Вроде инта́лия[4].
– А я смогу запечатывать письма оттиском?
– Разумеется, – не подал виду, если и удивился, Томас.
А вот Джинджу не сдержала любопытства:
– А кому ты собираешься писать письма, ведьма Наталья? Ты же тут никого не знаешь.
– Сейчас не знаю, потом узнаю. Я готова, Томас, можем идти превращать похороны в свадьбу, а поминки в балаган.
Герцог ван Дирг усмехнулся и предложил мне локоть. Ван Дирг, ван Дирг, надо запомнить, я теперь тоже ношу эту фамилию, пусть и ненадолго.
Главное, не ляпнуть как-нибудь «ван Дрыг», вот уж стыдобища будет.
Магистр очень любил своего фамильяра. Своенравная, упрямая, капризная и порой доводящая до белого каления кошка была с ним уже долгие годы. Самая слабая из помета, отвергнутая матерью, кроха, которую он пожалел и выходил. Но в итоге именно она оказалась самой сильной магически.
Джинджу не просто выдерживала и вмещала его огромный резерв, если ему требовалось слить магию. Но и свою вырабатывала, что для фамильяров редкость. А еще, благодаря тому что он ее выкормил из пипетки и раскачивал энергетические каналы с младенчества, Джинджу умела многое, недоступное обычным фамильярам. Сам Томас считал это экспериментом, помощью слабому животному. А вот поди ж ты. Джинджу могла на короткий срок изменить свои физические размеры, защитить себя или хозяина.
А еще кошка, как настоящая женщина, была себе на уме. На все имела собственное мнение. Ее невозможно было переубедить, если ей что-то втемяшилось.
Так, она заявила однажды, что найдет ему ведьму, даже если для этого придется перевернуть мир вверх дном. Никакие доводы, что ведьма не согласится выйти замуж за мага, что не изменит своим принципам и многое другое «не», Джинджу слышать не желала. Это не говоря уж о том, что ведьм мало. Молодых ведьм еще меньше. А свободную ведьму так вообще не найти – они ведь скрываются и совершенно не желают, чтобы на них открывали охоту женихи.
А он искал. Жить хотелось, старое проклятие все чаще давало о себе знать. Приближался критический срок. Да он бы женился на любой ведьме любого возраста, чтобы выполнить условия и спасти свою жизнь. Но…
Не справился в срок. Не нашел.
Поэтому успел и завещание составить. И дела уладить. И попрощаться с близкими. А когда понял, что совсем не осталось времени и жизнь вот-вот оборвется, спустился в храм. Лег на алтарь, где и умер.
Как ему казалось, умер. Но, видимо, не до конца.
Возвращение к жизни было болезненным. Как физически – его изрядно потыкали локтями и коленями – так и магически. Проклятие нехотя покидало тело и ауру, от боли мутилось в голове. Но где-то рядом присутствовали Джинджу и некая женщина. От нее шел запах духов: холодный, с перчинкой и незнакомой нотой. А еще эта женщина спорила с его фамильяром и
Инта́лия – техника резьбы по камню с углубленным, отрицательным рельефом. Изделия с инталией служили главным образом для оттиска на печатях из воска, сургуча.