История одного проклятия, или Как полюбить грифона. Ирина Дерновая

      ****

      В квартире витал вкусный дух пиццы и картошки фри. Рот Рены сразу наполнился слюной, и она тут же себе попеняла:

      – Тебе не стыдно, а?! Только что ведь наелась чуть не до опупения, и опять о еде думаешь?!

      От собственных слов её пробрал внезапный нервный озноб, когда в памяти эхом всплыла её же фраза: «Нагнал тут жути, а сам только о еде думаешь!». Рена потрясла головой, с усилием провела обеими руками по волосам, стягивая резинку и позволяя прядям рассыпаться, как заблагорассудится. Потом прошла на кухню и посвятила несколько минут форменному тетрису, упихивая «фастфудятню» в холодильник. Пока она была этим занята, на столе чуть ли не каждую минуту содрогался смартфон, поставленный в режим «без звука». Рена морщилась, невольно отсчитывая каждую новую приходящую смс-ку. К концу её «продуктовых войн» тех перевалило за пятнадцать штук.

      Захлопнув дверцу холодильника, девушка с кислой улыбкой посмотрела на умолкший телефон. Ей не требовалось проверять список входящих сообщений, чтобы узнать, от кого. Она похлопала себя по бедрам, внезапно обратила внимание на буровато-зелёные пятна на джинсах в области коленей. Ахнув, поспешила в ванную в отчаянной надежде застирать это незапланированное «хаки».

      За время её отсутствия смартфон под давлением потока смс-ок сполз чуть не на край стола. Так что Рена, переодевшись в домашнее и заглянув за телефоном на кухню, поймала его уже фактически в попытке самоубиться об пол.

      По пути в комнату, Рена всё-таки открыла список полученных сообщений и крякнула. Двадцать четыре штуки!

      – Мусьен, вот у тебя пальцы-то не отвалились их набирать! – в изумлении пробормотала Рена. Не прочитав ни одно из сообщений, она набрала и отправила краткое: «Уймись. Обрабатываю фото». После этого решила и вправду посмотреть снимки, что сделала в сиреневом убежище, и села за компьютер, подсоединив к нему телефон.

      И снова по несколько минут рассматривала каждую фотографию. Сердце билось чаще, к щекам прилила кровь, но она не могла отвести от снимков глаз.

      Зар, рыжий псих, «Майский принц». Вот тот самый снимок, что она показывала Муське, и в его зелёных глазах только теперь заметила весёлый огонёк. Вот он наслаждается сделанным глотком кофе, прикрыв веки и откинув голову чуть назад. На память Рены сразу пришли работы одного из художников-прерафаэлитов – Россетти, чьи работы отличались зашкаливающей чувственностью. А вот Зар, держа стакан у губ, лукаво смотрит на неё поверх края посудины и, кажется, вот-вот подмигнёт…

      Рена