Воин Яровита. Василий Сахаров
убирают в специальный рундук. Дистанция между нами и данами уже меньше трёхсот метров. Рядом останавливается Самород. Его шлем с лицевой маской смотрит на меня, но он молчит. А чего говорить? Всё давным-давно оговорено, и не по одному разу. Мы рассмотрели множество сценариев предстоящего боя и провели тренировки. Команда у нас отличная. К битве всё готово, выходит, балакать не о чем. В душе Саморода чувствуется лёгкий мандраж, однако страха нет. Среди варягов то же самое, волнение и ожидание схватки, у кого-то больше, у кого-то меньше. Никто не кричит и пока ещё не стонет, а потому в ушах лишь бряцание металла, плеск волн и крики чаек в синеве небес.
Противник всё ближе. Расстояние до передового вражеского корабля сокращается до сотни метров, а затем до пятидесяти. Центры двух флотов, примерно в километре от нас, уже столкнулись, и там идёт битва, а перед нами шнеккер, который заметно меньше «Яровита». Уже видны стоящие у носовой фигуры, оскалившейся хищной птицы, вражеские воины, которые одеты убого, в древние доспехи и кожу, а оружие у них – сплошь топоры и секиры, да и сам кораблик неухоженный.
– Добро, – кивая в сторону данов, обращаюсь я к Самороду. – Первый вражина слабенький.
– Не скажи, Вадим, – парирует Ранко. – Это нищие викинги, которые мечтают о добыче. Значит, драться они станут как берсерки, а взять с них нечего. Лучше нам с ними не сцепляться, а оставить тем, кто следом идёт.
– Ты человек опытный и в морских схватках соображаешь побольше моего, поэтому тебе боем и руководить.
Я делаю пару шагов назад и беру уже снаряжённый арбалет. Самород поднимает руку. С левого борта убираются вёсла, а кормчий с помощью одного варяга перекладывает кормило. «Яровит» даёт резкий крен, сближается с первым противником, разворачивается, ломает чужие вёсла и, отталкивая вражеский шнеккер в сторону, вскользь бьёт его в борт. Скорость у нас больше, и масса судна в полтора раза выше вражеской, так что результат был легко предсказуем. Мы слышим громкий треск досок, и кораблик датчан буквально отлетает от нас. Викингам уже не до атаки, им бы устойчивость судна восстановить. И в этот момент приходит черёд стрелков.
Приподнявшись над бортом, я увидел, что датский шнеккер, словно лохань, переваливается на воде, и на краткий миг мне становится видна вся его палуба. Датчане бегают и суетятся. Между румами видны покалеченные разбитыми вёслами воины, а подле мачты, держась за неё левой рукой, что-то выкрикивает ярл, которого можно опознать по отличной броне и по украшенным блестящими камушками ножнам меча.
«Богатое оружие, только вождь бедный, – мелькнула в голове мысль и, отпуская в полёт арбалетный болт, который устремился в голову дана, я добавил: – Прощай, не судьба тебе стать состоятельным за мой счёт».
Попал болт или нет, я не видел, поскольку сразу присел, а борт раскачивающегося вражеского шнеккера скрыл от меня его палубу. Однако в том, что ярл погиб, сомнений не было. Слишком много стрелков одновременно дали залп, не меньше тридцати, и я не один