Мещёра. Алёна Моденская
деревенская ночь. Только небольшой островок земли тускло мерцал в слабом свете от окна спальни.
Низкая трава густого газона, явно загранично-рулонового, торчала щетиной и казалась колючей, будто металлической. Различив слабый отзвук, Ника прислушалась. Наверное, обычный бытовой шум. Но этот звук привлекал внимание, свербел, как желание почесать под лопаткой.
Получше прислушавшись, Ника уловила протяжный свист, доносившийся издалека. Как эхо, путешествующее по лесу. Наверное, это нормально. Кому-то просто приспичило посвистеть в полночь. Ну и что. Мало ли у кого какие дела. Может, это из какой-нибудь дальней деревеньки доносится. С дрожью в руках Ника отошла от окна и устало плюхнулась на свою кровать, но тут же подскочила – оказалось, на кровати лежал тот самый свёрточек, что она легкомысленно приобрела на базаре ремесленников. Наверное, при разборе вещей вытащила и забыла. Стоило хоть посмотреть, что за игрушку подсунул ей народный скульптор.
Ника сняла с вещицы бумажную обёртку, и горло сдавил спазм. В её руке оказалась та самая свистулька. Эта расписная глиняная птичка, которую бабушка как-то купила Ангелинке во время очередной городской ярмарки. Родители тогда сослали Нику с сестрой на выходные к бабушке, а бабушка не собиралась отменять свои планы из-за визита внучек.
На шумном и многолюдном базаре Ангелинка начала ныть сразу, как только они подошли к торговым рядам. Ника, как обычно, стала раздражаться и канючить, чтобы её отпустили погулять одну, потому что бесконечные слёзы и истерики младшей сестры ей приходилось терпеть каждый день по несколько часов. В отличие от бабушки, которую внучки осчастливливали своим присутствием только в выходные. Вот бабушка и купила Нике новый красивый блокнотик, а Ангелинке свистульку – глиняную расписную птичку. Это оказалось большим просчётом – от них теперь шарахались абсолютно все, потому что лёгкие у Ангелинки были дай бог каждому.
От свиста скоро зазвенело в ушах, и бабушка, не выдержав недовольства, выказываемого каждым встречным, повела внучек домой. Мерзкий ненавистный свист преследовал Нику ещё много дней, до того самого момента, когда её терпение лопнуло.
По щекам катились слёзы. Да лучше бы она тогда разбила вдребезги эту дурацкую игрушку. Ангелинка, конечно, закатила бы истерику, и родители бы разозлились, но потом всё бы успокоилось. И ничего бы не произошло. А сейчас, когда сестры нет, Ника много бы отдала, чтобы Ангелинка продолжала свистеть.
Но ведь какое поразительное сходство. Ника подошла к окну, чтобы хоть в слабом свете уличного фонаря рассмотреть игрушку. Действительно, та же форма, и ровно та же роспись – пёстрые цветы-чашечки с витыми стеблями и широкими листьями. И тут Ника догадалась. Никакой мистики тут нет – просто обе свистульки сделал один и тот же мастер.
Недолго думая, Ника поднесла игрушку ко рту и свистнула. Но звук оборвался, потому что сразу же Ника вспомнила, что в спальне находилась не одна. Обернувшись, увидела даже не шелохнувшуюся Женю. Облегчённо вздохнула, снова повернулась к окну.
Со