Поляна чудес. Том Торк
плотней укутаться в белые балахоны, сшитые бабушкой, – но это не помогало – обгорали на следующее утро так, что были краснее сваренных раков. Это единение с природой давало моей душе небывалый простор, который было невозможно получить, находясь среди пыльных улиц, строгих монолитных зданий. Всё же человек вышел из лесов, пещер и равнин, на протяжении большинства времени всей своей истории ловил рыбу, сплавлялся по рекам, строил дома и прятался от палящего солнца, иной раз больно обжигающего кожу.
А потому нисколько неудивительно, что я в итоге выбрал профессию геолога – человека, находящего труд в единении с матерью человечества, с природой. И ровно по той же вышеописанной причине нетрудно догадаться, что я не отказался от предложения Миши поехать посмотреть на загадочную поляну чудес – давно хотелось более пристально изучить Сибирь, раскинувшуюся, кажется, на добрую половину России. И хотя перед каждым большим путешествием вглубь неизвестности, испытываю изрядную долю колющего беспокойства и волнения – в этот раз я утешал себя мыслью, что иду с верной компанией. Всё-таки потеряться вчетвером гораздо труднее, чем в одиночку, не так ли?
К тому же, у меня были некоторые свои причины, по которым хотелось попасть именно на поляну чудес – одну из загадок Сибири. Впрочем, каждый раз, когда я едва-едва дотрагиваюсь до истинной причины моего путешествия, душа принимается протяжно ныть, сердце вдруг ёкает, а ноги подкашиваются – до того недалёкое моё прошлое было для меня тягостным…
– Ну уж надеюсь, что эта красота отразится в твоей научной статье! – нарушив воцарившуюся тишину, радостно засмеялся Гриша, – иначе вся поездка коту под хвост!
– Не переживай, Гриш, несомненно, я посвящу этому ни один абзац, пока у пижонов в белых халатах не появится желание сюда приехать! – весело провозгласил Миша, ударив себя кулаком в грудь.
– О как разошёлся! – воскликнул я, – хочешь, чтобы проверяющие совсем уснули?
– Ну прям уснули! – нарочито фальшиво обиделся Миша, – я, Федь, между прочим, описывать такую красоту умею! Не первый год природу описываю!…
Борис Николаевич жестом остановил нас:
– Вечереет, сделаем привал, – прервал он нашу беседу, остановясь у небольшой опушки, – идём очень хорошо, добротно.
3.
Зимой солнце садится быстро, а вместе с тем температура понижается ещё пуще. Поёживаясь, мы поставили палатки под кронами ёлок, зажгли небольшой костерок, у которого грелись, и потихоньку ели скромные припасы. Где-то вдали эхом раздавался протяжный вой стаи волков, луна только прибывала и, кажется, только через два дня достигла полнолуния. Как бы то ни было, находясь в кромешной тьме, когда бездна вокруг раскрывает свою пасть, так и норовя съесть неопытных путников, испытываешь чувство, схожее, как бы так верно выразиться, с неустойчивостью. Словно балансируешь на канате, боясь не упасть во тьму смертоносной паники. Не берусь утверждать, что все испытывали то же, что и я. Гриша, возможно поэтому, старался притупить