Крысолов. Флора Эйзенштейн
ничего ровным счетом не зависит. А знания (как сказал кто-то из великих, не помню кто) в этом случае просто умножат твои скорби. Зачем тебе этот груз? Так что… что же я могу рассказать? На что имею право? Сама не понимаю до конца. Но я все же попробую… Да, я попробую тебе это рассказать!
Главное, Оля, что нужно знать об этом мире: жить, Оля, чертовски больно и сложно! Это ты, конечно, уже сама могла заметить, но давай закрепим это в виде аксиомы. Жизнь – это страдания. Нет ни одной истории, ни одной биографии, о которой можно было бы говорить не как о трагедии. Болезней и лишений будет много, а финал всегда и для всех один. Мы уходим во тьму. Так что никогда не сомневайся, что и тебя это ждет. Боль, страдания, тьма. И если однажды тебе покажется, что жизнь не такая уж и болезненная и сложная штука – готовься, в самое ближайшее время она щелкнет тебя по носу или, что еще хуже, огреет так, что мало не покажется. Но запомни, Оля, еще кое-что, чему жизнь тебя не будет учить, но ты должна это усвоить как можно раньше – очень важно уметь принимать все, что на тебя валится. Принимать мгновенно и сразу же. Не жди и не думай, что завтра что-то из выпавшего и свалившегося на тебя станет легче и проще. Завтра будет еще тяжелее, может навалиться новый груз, так что принимай то, что есть, уже сегодня. И живи вопреки, ценя и хватаясь за каждую минуту так, как будто у тебя есть только эта минута. В тюрьме, в болезни, в горе, в предательстве, в обиде, в измене. Живи, Оля, и не лишай себя всего, что ты можешь взять в этот день, в это мгновение. Под грузом бед – живи и радуйся. Именно это и называется счастьем. Как бы грустно это не звучало. Вот я, Оля, слишком многое не могла принять вовремя, из-за чего моя жизнь сейчас больше похожа на огрызок – я пыталась переждать, перетерпеть и отложить принятие до той поры, когда мне станет легче. А вот не стало пока. До сих пор. И тянется это так долго, что есть подозрения, что самой мне из этого не выбраться… Не погрязай и ты в это болото, не вступай на эту зыбкую почву – лови момент, живи сейчас, радуйся, цени.
Еще одну вещь хочу тебе сказать. Оля, живи своей жизнью. Выбирай то, что нравится тебе, с чем согласны твоя душа и твой ум, что принимает твоя совесть. У тебя должен быть свой путь и никому не позволяй увести себя с этого пути, иначе ты просто потеряешь себя. Запомни, ты можешь сомневаться, что на самом деле твое, ты можешь искать, ты можешь даже заплутать на своем пути, потратить время впустую, ошибиться. Но! Но окончательный выбор должен быть за тобой и должен быть твоим. Именно это делает тебя человеком, а не чьей-то тенью. Такой унылой черной тряпкой, которая покорно тащится за тем, кто идет своим путем, но тебе какого-то черта права на свою дорогу давать не желает. Разве это справедливо?
И, конечно, Оля, люби. Не жмись и не жадничай. Чем больше ты отдашь, тем больше, в конечном счете, будет у тебя самой. Нет-нет, не полученного извне, а выросшего внутри. Любовь – это такое сокровище, которое никогда не приходит откуда-то снаружи. Оно всегда добывается только из собственного сердца. Потому раздавай щедро, но мудро – друзьям, близким, родным. А если не найдется достойного (да, так тоже бывает), то люби и уважай в первую очередь себя. Сил сердечных впустую не трать, но и не скупись. Представь, что твоя любовь – это твой дом, твой замок. Чем ты наполнишь его? Вот только это и достойно любви. И люби, не предавая эту любовь. Уважай свой собственный выбор.
Да, Оля, меня тоже тошнит от этой высокопарности и прописных истин. Но так бывает, милый мой ребенок, что каждый день спотыкаешься обо что-то банальное и очень простое, и так этому банальному и простому раздражаешься, что никак не можешь принять. Противишься. Упираешься. А нужно просто проглотить, как горькую микстуру, и все – можно будет идти дальше и больше не оглядываться, не спотыкаться на следующее утро об эту же банальщину, не страдать от неусвоенного урока, который жизнь возвращает тебе все с большей силой. Ну, с чем бы еще сравнить? С азбукой! Пока не усвоить – не видать тебе детективных романов и приключений, даже «Колобка» не видать. А если выучил – все, можно дальше плясать уже, как выйдет и куда заведет.
И – все, Оля. Больше никаких уроков от меня. Даже не проси.
Конечно, если выпадет, мы чему-то научимся вместе, но мои уроки тут оканчиваются. В том числе и потому, что я до конца не уверена даже в них. Хотя ты этого знать, конечно, не должна. Но я не буду делать вид, что взрослые в чем-то умней детей. По большому счету мы такие же дети, только еще более упрямые и очень трусливые. Прости нам это, пока сама не стала взрослой. Прости нам и прости будущей себе. Впрочем, Оля, я верю – ты будешь лучше. Ты человек будущего, твой ресурс больше, твоя душа мудрее и ты никогда не станешь упрямой или трусливой. Ты всегда будешь мудрой и храброй, как сегодня.
А еще, дорогой мой ребенок, хочу попросить об еще одном одолжении. Война и чума пришла в наши дома. Но я знаю, я чувствую, что это далеко не главное, свидетелями чему нам выпало быть. Ждет нас с тобой история значительно более удивительная и важная. Пообещай, что будешь послушной девочкой, и эту историю мы переживем вместе, как маленькое (но очень большое) приключение. И после будем счастливыми. Ты и я, и мы вместе.
Люблю. Целую. Твоя Ника».
* * *
Вот такое письмо я написала Оле однажды. Я совсем им не горжусь. Даже больше –