Мотылетки на мельнице. Мария Владимировна Фомальгаут
люди. Которые были. Которых больше нет.
При посетителях-то говорить нельзя, а то еще напугаются. Шуточка ли дело, в музей пришли, а тут нате вам, люди разговаривают.
Вспоминают.
С ненавистью смотрят на тех, которые будут. Вон этот вон стоит, виртуал, у него еще все впереди. Он еще только сделает первый шаг, он еще только скажет первое слово. Получит первую двойку, или нет, у них, вроде бы, двойки уже не ставят. Он еще только будет сидеть перед конструктором, создавать миры.
Или вон еще. Тоже еще ничего не сделал, ну ничегошеньки. А уже смотрят на тебя как… даже не скажу, на что. Потому что будущий исследователь. Который будет первым опускаться на планеты, погружаться в незнакомые миры.
Они еще будут.
А тех уже нет.
Ненавидит старый Тамерлан тех, кто будет. Ненавидит. Не так ненавидит, как тут все старые новых ненавидят. А люто, бешено. Тамерлану, главное, ночи дождаться, когда посетители уйдут. При посетителях-то не забалуешь. А вот как уйдут все, вот тогда можно и…
И…
Все расходятся.
Нет, еще не все, еще смена должна прийти. Отживших с земли принесут, а тех, кто не жил еще, унесут жить на землю.
А там и все.
Там что хочешь делай в пустом зале.
Тамерлан потихоньку сходит с места. Подбирается к тем, которые будут. Которых еще нет. Ох и задаст им Тамерлан жару. А первей всех жару задаст этому… самому… который виртуал. То ли живет в виртуальных мирах, то ли в реальном мире живет, виртуальные делает.
Не знает никто.
Он сам еще не знает. Его же еще нет.
Подбирается Тамерлан, обнажает саблю…
И замирает.
Вот как всегда, рассвет некстати подкрался. Рассвет, он такой, он всегда некстати. А после рассвета нельзя Тамерлану тут хаживать.
Его же нет уже.
Отжил свое.
И проворонил свое. Сейчас люди придут, заберут виртуала, и остальных с ним заберут – пора уже ему в мир выходить.
Пробивается рассвет.
Заходят служители. Но не забирают никого.
Виртуал оборачивается. Не понимает. Почему никто не пришел, почему его никто не забрал, ведь сейчас его очередь, ну не сейчас, ну следующая, но почти-почти-почти его-его-его…
Новые люди прислушиваются, ловят обрывки разговоров, фраз, да какое там, да все уже, нечего там с земли доставать…
Виртуал не понимает, виртуал еще надеется на что-то, сам не знает, на что.
Все уходят из залов.
Гаснет свет.
Люди перешептываются, переговариваются, благо, нет никого.
Тамерлан соскакивает со своего постамента, крадется через темные залы.
Виртуал отворачивается, кусает кулаки – до крови.
Тамерлан кладет руку на плечо виртуала, хочет сказать что-то в утешение, не знает, что, спохватывается, что даже не знает, как зовут.
Виртуал коротко всхлипывает.
– Вы понимаете… вы были… были… а мы уже…
Тамерлан кивает, бормочет что-то утешительное на своем языке, непонятно что…