Низвергнутый 5: возвращение в Гелион. Михаил Беляев
засаженных зон. Дневная жара спала, так что всюду прогуливались парочки.
Парк находился на самом краю территории Махо-Кай. Этот сектор принадлежал банде "Ангелы", так что вполне логично было встретиться здесь, если бы не одно "но".
Услышав мой голос, Аманэ заметно занервничала. Учитывая то, как мы расстались последний раз, это было странно. Изменила свое мнение после сражения кланов? Или потеряла в нем кого-то важного?
Или догадалась, зачем я иду.
Я обвел взглядом ближайшие окрестности: эсперов тут было немного, да и силой похвастать они не могли. У входа в парк я заметил патруль "Ангелов" – трех девчонок, прикидывающихся подружками на отдыхе. Больше двух патрулей в парк не ходит, – а значит, либо у "Ангелов" намечалась серьезная стычка, требующая присутствие босса, либо…
Прищурившись, я заглянул глубже в парк. Укромные закоулки и лавочки у дальних фонтанов – лучшее место для разборок. Там-то и отразилась яркая аура будущего архимага Аманэ. Поправив черную рубашку с вышивкой, нашедшуюся у Нобуро, я направился к Аманэ.
Уже на полпути я заметил еще кое-что. Похоже, у бравой командирши намечалась очень интересная разборка.
Аманэ сидела в гордом одиночестве на лавочке у фонтана, под фонарем. В коротеньком зеленом платье, с маленькой сумочкой и в миниатюрных туфельках. Заметив меня издалека, она напряглась.
И, присмотревшись, удивленно округлила глаза.
– Ты… Рэйджи?!
– А кого ты ждала, Куроно?
Она густо покраснела.
Хоо, какая прелесть! Я подошел и, ощупав взглядом ее крепкие ножки, ухмыльнулся. Аманэ стиснула сумочку и, презрительно поджав подведенные губы, состроила сердитую физиономию.
– Вот и я, дорогая, – я нахально сел рядом и приобнял ее за плечо. – Какая ты сегодня красавица. Ммм… что это, духи? Ради меня?
– Прекрати, Рэйджи, – буркнула она, сбрасывая мою руку. – Какого черта? Что с тобой случилось? Ты выглядишь…
– Иначе, да. Ты тоже, кстати. Так вот какую красоту прятала наша ледяная королева Аманэ от остальных, мм…
Мой взгляд снова ощупал ее фигуру, вгоняя девушку в краску. Спорю, ей и так было неловко в непривычном для пацанки платье. И вдвойне неловко – показаться передо мной, боевым товарищем.
А третья причина неловкости еще себя не проявила. Чт ж, поможем.
Я приблизился к ней и, едва не касаясь губами порозовевшего уха, нарочито громко зашептал.
– Я скучал по тебе. Ещё на острове я заметил, как ты смотришь на меня.
Кусты позади скамейки качнулись, выдавая нетерпение свидетеля.
– И вот, наконец-то, ты решила отдаться своим чувствам. Только странно, зачем ты привела с собой того увальня?
Кусты замерли. Аманэ, за несколько секунд изменив с десяток выражений на лице, замерла – и, густо покраснев, гневно взметнула брови.
– Да выходи ты уже, он всё давно понял!
Кусты снова задрожали – и наружу, пыхтя от недовольства, вылез Куроно. Горе-ухажер, разодетый как на свидание, обошел скамейку и, буркнув что-то среднее между "привет" и "пошел к черту",