Челноки. Александр Гусаров
что да откуда? А что я отвечу? Дорогой мой, я всё время думаю о тебе, вспоминаю твои глаза, твои нежные руки. Милый, береги себя. Мне без тебя так плохо, ждем тебя, родной. Нас теперь двое.
Крепко, крепко целую.
Любящая тебя Настенька.
Мелкие ровные буквы каруселью завертелись перед глазами Сергея. Несмотря на то, что письмо показалось ему явно надуманным, с неискренними чувствами, в голову ядовитыми змеями поползли нехорошие мысли: «А вдруг и правда будет ребёнок? Будет расти без отца?». Он скомкал конверт вместе с исписанным листком и сунул в карман.
Мать накрывала в кухне на стол. Когда он вошёл, она как-то странно на него посмотрела. Его взгляд упал на широкий подоконник, на нём лежал лист бумаги, исписанный крупным размашистым почерком. Светлана Александровна вышла, и он взял листок в руки.
Здравствуйте, уважаемая….
К сожалению, не знаю вашего имени-отчества. Никогда не обратилась бы к вам: но как мать, Вы должны меня понять. У моей дочери скоро будет ребёнок от вашего сына. Случившееся не должно повлиять на наши отношения: невинное дитя тут не причём, оно страдать не должно. Его надо растить. Я мать Анастасии, рада иметь внука или внучку, но ребенку нужен родной отец. Просим, чтобы Вы со своей стороны повлияли на своего сына, так нехорошо поступившего с моей дочкой – честной и хорошей девочкой. Не для того я её растила, чтобы она жила матерью – одиночкой.
Хорошего от мужчин не дождешься. Где они только воспитываются такими черствыми и жестокими? Нет им прощения за их подлости и нехорошие дела.
Воздействуйте на своего сына, пусть одумается пока не поздно, возьмётся за ум. Я со своей стороны окажу вам в этом всяческое содействие.
С большим уважением Валентина Прокофьевна – мать девушки, обманутой Вашим сыном.
У Сергея перед глазами снова закружилась буквенная карусель: «Сволочи, обложили со всех сторон», – подумал он.
Под письмом Настиной мамы он увидел листок, исписанный знакомым почерком.
Уважаемая Валентина Прокофьевна!
Мой сын всегда рос добрым и послушным мальчиком. Не могу точно знать, что могло произойти между ним и Вашей дочерью. Но я никогда не слышала от него грубого слова. Ещё маленьким он и кровать сам заправит, и в доме приберётся. Мы жили нелегко. Отец долгое время работал на Севере. Всё лежало на моих плечах, мой сын помогал мне как мог. Может, для вас это не имеет значения, и вы считаете, его плохо воспитанным, а для меня дороже его нет, у меня он лежал подле сердца. Сколько трудностей мы с ним видели. Как долго он болел в детстве. Не думаю, что он мог поступить плохо. Пишу Вам, а слёзы застят мне глаза: что дороже собственного ребёнка? Для Вас она самое дорогое, а для меня мой сын. Пусть они встретятся, поговорят и сами во всём разберутся. Надеюсь, что всё обойдется…
Он еле сдержал слезы, не имевшие никакого отношения